|
|
|
|
| Сосуд с рисунками восстанавливался непросто. Э.В.Шавкунов терпеливо дожидался нового фрагмента, подбирал кусочек к кусочку, любовно склеивал их. Каково же было наше удивление, когда появились изображения птицы, затем коня. Такого еще не было. Целый самостоятельный сюжет, и его надо было объяснить. На мою долю досталось делать графическую реконструкцию рисунка (развертку). Далеко не сразу все получилось как надо, но после множества проб и ошибок удалось полностью перенести на бумагу рисунок. |  |
Если рассматривать композицию сверху вниз, то увидим, что сначало идут каплевидные вдавления, затем три бороздки, под ними расположена волнистая линия с легким наклоном в левую сторону, потом снова бороздка, а уж под ней фигурки коня, птицы и четырех юрт полусферической формы. Все это выполнено острой палочкой по сырой глине, до обжига. Попробуем вникнуть в смысл изображения. Мы знаем, что на плечиках сосуда чаще всего помещались символы неба, солнца. Значит, и здесь изображено небо, небесный мир. |
|
И действительно, если смотреть на сосуд сверху, то можно заметить, что
каплевидные вдавления расходятся от горла подобно лучам солнца. Теперь
обратимся к фигурам коня и птицы. Никто не будет спорить, что таких коней
и птиц не бывает. Здесь они угадываются в общих очертаниях. Ясно, что это
мифический конь и мифическая птица. Конь на сосуде нарисован в профиль,
несколько схематично. У него выгнутая спина, непомерно длинная шея, очертание
которой в определенной степени напоминает птичью. Да это и не удивительно,
так как перед нами не просто конь, а конь-птица. От холки отходят два дугообразных
отростка, означающих крылья. Туловище заштриховано поперечными полосами.
Помещенная позади коня птица не менее удивительна. У нее изображено только
одно, опущенное вниз, крыло, хвост достаточно короткий, шея длинная, изогнутая.
Клюв тоже очень длинный. На голове раздвоенный хохолок. За птицей следуют
по кругу изображения юрт. Они имеют форму полуокружности и заштрихованы
поперечными полосами, означающими, по всей видимости, жерди. Подобные полусферические
жилища имелись в XIX веке у нанайцев. Такая форма жилища, в котором они
жили только летом, считается наиболее древней. У эвенков есть легенда о
том, как героя Чирчикана перевозит в верхний мир птица Кингит, имя которой
является названием одного из монгольских родов XII века. В легенде говорится,
как птица принесла героя на небо и отпустила, попросив не называть ее имя.
Человек бродил по лугу, пока не увидел юрту. В ней жила женщина. Она отправила
героя назад на среднюю землю на крылатом коне. Как видим, в рассказе фигурируют
те же образы: крылатый конь, птица, юрта. Вероятно, далекие предки
нанайцев, у которых сохранилась такой формы юрта, а также эвенки, моменты
из чьей легенды приведены, имели когда-то тесные звязи с кочевническим
миром. У чжурчжэней, возможно, бытовала подобная легенда, сюжет из которой
отображен на сосуде.
Интересны в связи с этим такие детали. Птица повернута головой в противоположную от коня сторону. Крыло у нее потому такое большое, что оно ближе к зрителю. Создается иллюзия улетающей от нас птицы. Но в приведенной легенде она летит вверх. Конь же, наоборот, развернут на зрителя головой. Поэтому шея изображена такой большой. Художником передана своеобразная перспектива. Направление движения коня показано вниз. В той же легенде конь летел вниз. Выбор определенных образов не покажется случайным, если учесть, что у многих народов древности образы неба, солнца, коня применялись с вполне определенной целью: с одной стороны, для охраны содержимого сосудов от порчи со стороны злых духов, от сглаза, с другой стороны - как символ плодородия, то есть пожелания постоянной наполненности сосудов зерном или другим продуктом. Так и в данном рисунке взяты символы устоявшиеся, "проверенные" множеством поколений: конь - птица - солнце. Но зачем в композиции нужна юрта? Во-первых, она давала своеобразный фон, то есть дополняла картину мифологического сюжета. Во-вторых, она использована как более простой элемент, чтобы замкнуть круг. Однажды, уже не в полевых условиях, а в институте во время камеральных работ, подбирая друг к другу отдельные черепки большой корчаги, сотрудникам открылся подобный сюжет, отличающийся только тем, что на крылатом коне был изображен всадник. Это обстоятельство подтвердило то, что и в первом случае речь в композиции шла не просто о коне, а именно о каком-то небесном всаднике. Приведенная выше легенда о путешествии героя в загробный верхний мир, возможно, отражена и в образах всадников с Шайгинского городища. Это культовые подвески с шаманского костюма, изображавшие, вероятно, душу шамана, путешествующую в верхний, небесный мир. Правда, существует мнение о том, что всадники подобного рода олицетворяют собой солнечное божество. Поэтому всадники и отливались не из бронзы, как другие шаманские подвески, а из меди, чтобы сильнее подчеркнуть солнечную природу изображений. Как бы то ни было, нас сейчас в первую очередь пленяют художественные особенности этих вещей. Всадники подобного рода известны не только в Приморье, но и в Приамурье. На сегодняшний день их известно около десятка. Самым интересным из них оказался шайгинский, обнаруженный в 1980 году. Он отличается большой экспрессией, переданной вытянутой вперед шеей коня, развевающимся хвостом, ногами в положении летучего галопа, а также позой самого всадника, слегка поддавшегося вперед. Кроме того, это изображение имеет и некоторые реалистические черты: отчетливо видно седло, поводья, укороченный хвост (тогда было принято подрезать коням хвосты). Чистота простых линий, силуэтность, экспрессия, сочетание архаической наивности и острой наблюдательности средневекового художника поражает современного зрителя. |
||