В данной главе охарактеризован химический состав вулканических стекол, отобранных как из археологических памятников, так и из коренных источников на территории Приморского края. Исключение составляют геологические образцы с вулкана Пектусан, находящегося в системе хребта Чанбайшань, входящего в Восточно-Маньчжурскую горную страну (Мурзаев, 1955).
 Аналитические исследования образцов вулканического стекла были проведены в лаборатории физико-химических методов Дальневосточного геологического института ДВО РАН, г. Владивосток (силикатный химический анализ), отделе геологии и геофизики Калифорнийского университета, г. Беркли (США) (рентгено-флюоресцентный анализ), исследовательском реакторном центре Университета Миссури, г. Колумбия (США) (нейтронно-активационный анализ). Полученные данные были статистически обработаны с использованием кластерного и факторного анализов, позволяющих с высокой степенью достоверности провести корреляцию исследуемых образцов и выделение исходных групп (Source Group) для последующей идентификации археологических и геологических обсидианов.

3.1. Методы физико-химического анализа и статистической обработки геохимических данных

 Применение методов анализа микроэлементного состава пород с последующей статистической обработкой полученных данных позволило провести геохимические исследования природных вулканических стекол и артефактов Приморья и Сахалина на качественно новой основе.
 В современной геохимии для анализа состава вулканических стекол используются два основных метода, кратко описываемые ниже. Эти же методы применяются при анализе обсидиана с целью установления источников сырья для изготовления обсидиановых орудий доисторическим человеком (см. обзор Shackley, 1998).
 Метод инструментального нейтронно-активационного анализа (сокращенно ИНАА) (instrumental neutron activation analysis, INAA) горных пород основан на измерении спектра наведенного гамма-излучения после облучения образца тепловыми нейтронами в ядерном реакторе. Пределы обнаружения при определении составляют n.10-4 - n.10-5 %. К числу достоинств метода относятся: независимость результатов измерения от химического свойств элементов, возможность определения содержания большого числа элементов (более 25) из одной навески пробы, возможность анализа маленьких (от нескольких миллиграммов) навесок образца, высокая производительность. К числу недостатков можно отнести низкую чувствительность метода при определении содержания ряда элементов (Zr, Nb, Sn, Te, Tl, Bi), значительная продолжительность времени для анализа, наведенная радиоактивность после облучения.
 Основы метода изложены в ряде специальных руководств (например, Зайцев, Сотсков, Резников, 1978, с. 5-72). Важно подчеркнуть, что при анализе вулканических стекол метод ИНАА является одним из немногих, позволяющих решать поставленные задачи - характеристику микроэлементного состава стекол из коренных источников и археологических памятников и геохимическую корреляцию источников обсидиана и обсидиановых орудий для получения надежных инструментальных данных по идентификации источников обсидиана, использовавшихся в древности.
 Нами использовалась следующая методика подготовки проб и их анализа, принятая в лаборатории исследовательского реактора Университета Миссури (Glascock, 1992). Поступившие на анализ образцы вулканического стекла отмывались в ацетоне и дистиллированной воде для очистки от возможных поверхностных примесей. Затем от имевшихся образцов отделялись механическим путем небольшие фрагменты, каждый весом около 50 миллиграммов. Для кратковременного облучения использовалось навески около 100 миллиграммов образца, для долговременного облучения - около 300 миллиграммов.
 Образцы для кратковременного облучения были помещены в поток тепловых нейтронов плотностью 8.1013 n/см²/cек. После этого они находились в покое 25 минут для распада короткоживущих изотопов. Измерение содержания элементов проводилось на высокочувствительном германиевом детекторе в течение 720 сек. В результате процедуры кратковременного облучения определялось содержание следующих элементов - Сl, Dy, K, Mn, Na. Образцы для долговременного облучения помещались в поток тепловых нейтронов плотностью 5.1013 n/см²/cек на 70 часов. Затем образцы находились в покое 8 дней, после чего для определения содержания среднеживущих элементов (Ba, La, Lu, Nd, Sm, U, Yb) проводилось измерение на германиевом детекторе в течение 2000 секунд. После дополнительного выдерживания образцов в течение 1 месяца проводился подсчет содержания долгоживущих элементов (Ce, Co, Cs, Eu, Fe, Hf, Rb, Sb, Sc, Sr, Ta, Tb, Th, Zn, Zr). Всего определялось содержание 27 элементов с чувствительностью около 1.10-4 %. Дополнительные детали аналитических процедур описаны ранее (Graham et al., 1982).
 Метод рентгеноспектрального флуоресцентного анализа (сокращенно РСФА) (X-ray fluorescence analysis, EDXRF) основан на регистрации вторичного характеристического излучения (рентгеновской флуоресценции) атомов, возбужденного первичным излучением рентгеновской трубки (реже радиоактивного изотопа) (Бахтиаров, 1985). Детальное описание метода может быть найдено в специальной литературе (например, Афонин, Гуничева, 1978; Бахтиаров, 1985). Применительно для наших целей важным достоинством этого метода является то, что он является неразрушающим, т. е. сам исследуемый объект не подвергается радиоактивному облучению и может быть по окончании анализа возвращен в коллекцию, в экспозицию музея и т. п.  Количество измеряемых элементов в рентгеноспектральном флуоресцентном анализе (около 10-15 элементов) несколько меньше, чем в нейтронно-активационном анализе. Пределы обнаружения данного анализа сходны с таковыми для нейтронно-активационного анализа и составляют n.10-4 - n.10-5 %. При использовании РСФА нет необходимости в облучении образцов нейтронами, что делает его сравнительно дешевым и доступным.
 Нами проводился рентгено-флуоресцентный анализ с помощью спектрометра Spectrace 440 (производство United Scientific Corporation, США). Определялось содержание 14 элементов - Ti, Mn, Fe, Ni, Cu, Zn, Ga, Pb, Th, Rb, Sr, Y, Zr, Nb с чувствительностью около 1.10-4 %.
 Результаты геохимических анализов с помощью компьютерных программ были статистически обработаны с использованием кластерного и факторного анализов и графическим отображением полученных результатов. Детальное описание методики обработки изложено в работе М. Гласкока (Glascock, 1992).
 Основным методом сопоставления геохимических данных является анализ двукомпонентных диаграмм элементного состава обсидиана. Обычно для выделения групп обсидиана, отличающихся по химическому составу, намечающиеся на диаграммах группы ограничивают эллипсами с уровнем вероятности объединения образцов в каждую из групп 95%. Для проверки достоверности объединения образцов в группы было подсчитано расстояние Махалонобиса.
 

3.2. Методы датирования вулканических стекол

 Помимо методов химического анализа, несколько слов необходимо сказать о двух методах датирования вулканических стекол, часто применяемых в археологии (например, Morlan, 1967; Чард, Морлан, 1970).
 Метод датирования вулканических стекол по трекам осколков деления (fission track dating) (Naeser, Naeser, 1984, 1988; Купцов, 1986; Aitken, 1990; Hurtford, 1991 и др.) основан на том, что при распаде ядер радиоактивных элементов, содержащихся в стекле (в основном изотопа урана 238U), происходит повреждение кристаллической структуры минерала, в результате чего остается след (трек). При обработке поверхности минерала химическими реагентами происходит ее частичное растворение, причем зона трека как наиболее ослабленная растворяется сильнее, чем окружающее ее пространство. Треки имеют длину 5-10 микрометров (м-6) и ширину около 50-100 ангстрем (м-10) и хорошо видны в обычный оптический микроскоп с увеличением в 300-600 крат после травления зашлифованной поверхности. Подсчет плотности треков на единицу площади, соответствующий концентрации урана в вулканическом стекле, дает возможность подсчитать возраст самого вулканического стекла (а не орудия, которое сделано из этого материала).
 Метод треков применяется для датирования с начала 1960-х гг.; его хронологические рамки - от 8000 лет назад до нескольких миллиардов лет назад (Купцов, 1986, с. 100). Описание методики датирования можно найти в монографии В.М. Купцова (1986, с. 99-115). Следует лишь отметить, что для датирования обсидиановых орудий этот метод малопригоден, т. к. дает значение возраста самого обсидиана, а не времени его обработки. Только в редчайших случаях (например, когда обсидиановый артефакт попал в костер и был “отожжен”, в результате чего все существовавшие до этого треки были “залечены”, и начался отсчет их образования с момента обжига обсидиана; см. Купцов, 1986, с. 100-103) можно использовать метод треков для определения возраста археологического обсидиана. Несколько чаще этот метод применяется при изучении хронологии древнейших местонахождений гоминид в Восточной Африке и Индонезии, где ископаемые останки древних людей залегают между слоями вулканогенных осадков, которые датируются методом треков.
 Метод датирования обсидиана по степени гидратации (obsidian hydration dating) разработан в начале 1960-х гг. (Friedman, Trembour, Hughes, 1997; Aitken, 1990; Купцов, 1989; Geyh, Schleicher, 1990 и др.). В его основу положено явление постепенной гидратации (и, как следствие, изменение физических и химических свойств) поверхности обсидиана в результате контакта с окружающей средой после его попадания в отложения (или после завершения обработки поверхности обсидианового орудия древними людьми). Таким образом, практически любое обсидиановое орудие может быть датировано этим методом. Сжатое изложение основ метода дано в монографии В.М. Купцова (1989, с. 175-183); возрастные рамки применения - от 200 лет назад до 100000 лет назад и, возможно, даже до 1 миллиона лет назад (Geyh, Schleicher, 1990, p. 362).
 Важнейшим параметром при датировании этим методом является эффективная температура гидратации (effective hydration temperature) (Aitken, 1990, p. 217; Friedman, Trembour, Hughes, 1997, p. 309-311), представляющая собой среднюю температуру, при которой обсидиан находился в осадках после погребения. Неопределенность в определении эффективной температуры гидратации в пределах ±1°С приводит к неопределенности значения возраста в пределах ±10% (Aitken, 1990, p. 218). Таким образом, недоучет специфики этого параметра в месте отбора образцов может привести к значительным ошибкам в определении возраста. Другим фактором, влияющим на точность определения возраста методом степени гидратации, является химический состав обсидиана (Friedman, Trembour, Hughes, 1997, p. 311-313).
 Для ряда регионов разработаны “стандартные” шкалы для датирования обсидиана (например, на о. Хоккайдо). При их построении проводилось параллельное датирование угля радиоуглеродным методом из тех же слоев, где отбирался обсидиан, а в результате были созданы графики зависимости толщины гидратированного слоя от возраста. Совершенно очевидно, что шкалы, построенные для одних районов, неприменимы в других районах, даже близрасположенных, в силу различий эффективной температуры гидратации и химического состава обсидиана. Для широкого использования метода датирования по степени гидратации необходимо создание “стандартных” шкал для каждого конкретного региона, где древними людьми использовался обсидиан.
 

3.3. Геохимия вулканических стекол из коренных источников и археологических памятников

3.3.1. Особенности петрографического и химического состава

 Как уже было отмечено при геологическом описании проявлений вулканических стекол, с  продуктами кислого вулканизма связаны перлиты риолитового и риодацитового состава, а с основными эффузивами - обсидианы базальтового, андезито-базальтового и андезитового состава. Аналогичны им по  петрографическому составу и артефакты из археологических комплексов. При петрографическом описании артефактов (Попов, Шекли, 1997) было отмечено, что в некоторых археологических памятниках они выполнены из различных типов вулканического стекла. Так, неоднородными по вещественному составу оказались артефакты археологических памятников Тимофеевка I, Синие Скалы, Троица, Фирсанова Сопка, Осиновка, Горелая Сопка, Устиновка, Пхусун. Например, блестящие черные до темно-серых, с раковистым изломом, характерной штриховкой и матовые синевато-черные с редкими вкрапленниками пироксенов и круглыми газовыми пустотками стекла памятника Тимофеевка I относятся к обсидианам соответственно риолитового и андезито-базальтового составов.. Аналогичные петрографические типы артефактов характерны для остальных стоянок, с той лишь разницей, что стекла риолитового состава здесь серо-зеленого цвета с раковистым изломом без штриховки, содержат вкрапленники кварца и полевого шпата.
 В то же время археологические памятники Ханси, Майхе и Черная Сопка характеризуются единым типом каменных орудий, изготовленных из однородных по внешнему виду зеленых и серо-зеленых кислых вулканических стекол, отвечающих по составу перлитам. При этом отметим, что коренные проявления подобного облика перлитов известны лишь в Хасанском районе (Гладкая, Рязановка).
 Археологические памятники Осиновка, Илистая I, Борисовка II, Анучино I, Ивановка III, Валентин-перешеек, Ивановка, Устиновка  VI, Гадючья Сопка также характеризуются единым петрографическим типом артефактов, но изготовленных преимущественно из гальки блестящего черного, реже синевато-черного с газовыми пустотками (Ивановка III, Тимофеевка I) обсидиана, для которого даже визуально ясен его коренной источник - галечниковые косы в долинах крупных рек, прорезающих Шуфанское и Шкотовское базальтовые плато - Раздольной, Илистой, Борисовки, Арсеньевки, Сергеевки, Шкотовки и др. Именно среди русловых отложений рек в результате размыва и разрушения застывших потоков базальтовой лавы, подошва которых сложена закалочными стеклами, аккумулируется галька обсидиана различных форм и размеров.
 Таким образом, петрографические данные позволяют в первом приближении наметить местные источники сырья, использовавшиеся для изготовления каменных орудий.
 Как свидетельствуют данные химического состава вулканических стекол из коренных источников и археологических памятников, приведенных в таблицах 1 и 2, они соответствуют описанным петрографическим типам и представлены перлитами, отвечающими по составу риолитам (SiO₂> 70% мас.) и риодацитам (SiO₂=67-70% мас.) и обсидианами базальтового (SiO₂=47-52% мас.), андезито-базальтового (SiO₂=52-55% мас.) и андезитового состава (SiO₂=55-61% мас.). Даже такая небольшая выборка археологических стекол показывает, что при изготовлении каменных орудий использовались не только обсидианы, как принято считать в археологии, а также обсидиано-перлиты и перлиты. Очевидно, этому есть свое объяснение. Одной из возможных причин являлся дефицит пригодного для обработки обсидианового сырья, например, на крайнем юге Приморья, где значительная часть каменных орудий изготовлена из перлита среднего качества.
 

3.3.2. Геохимическая характеристика геологического и археологического обсидиана

 Как показали наши предыдущие исследования  вулканических стекол из коренных источников и археологических памятников (Glascock, 1992; Shackley, Glascock, Kuzmin, Tabarev, 1996; Попов, Шекли, 1997; Archaeological Obsidian Studies, 1998 и др.), наиболее информативной является геохимическая характеристика изученных образцов. Она основана на закономерностях рассеяния и концентрации элементов в различных типах магматических горных пород.
Содержание элементов в вулканических породах определяется их химическим составом. Особенно это характерно для группы щелочных (Cs, Rb, K, Na), щелочноземельных (Ca, Ba, Sr) и редкоземельных (Sc, Y, Th, U, лантаноиды) элементов. Так, например, содержание K, Rb и Cs последовательно увеличивается от базальтов к риолитам. Для пород основного (базальтового) состава характерны повышенные содержания элементов группы железа (Fe, Ni, Co, Ti, V, Cr), а также некоторых редких (Eu, Sc) и щелочноземельных (Sr) элементов.  Вулканические породы кислого состава, наоборот, обеднены этими элементами, а концентрируют в себе ряд щелочных (K, Na, Cs, Rb,) и редкоземельных (Y, La, Nd, Sm, U ) элементов. Кроме того, содержание микроэлементов в основных и кислых породах определяется их щелочностью, или, иными словами, уровнем содержания  Na₂O и K₂O относительно SiO₂ и Al₂O₃.
 Вулканические стекла часто являются главными концентраторами редких и рассеянных элементов относительно аналогичных им по составу раскристаллизованных магматических (вулканических) пород. Быстрое остывание (закалка) магматического расплава, способствует захвату подвижных элементов стекловатой основной массой, не позволяя им отделиться от расплава с летучими компонентами – фтором, хлором, водой и др., как это происходит при постепенной раскристаллизации “обычных” магматических пород. Кроме того, концентрация и рассеяние элементов в вулканических стеклах определяются степенью их гидратации, ведущей к заметному перераспределению легко подвижных элементов. В первую очередь это относится к гидратированным перлитам риолитового состава, в которых содержание щелочных и щелочноземельных элементов неоднородно даже в отдельных участках одного геологического тела. Этот фактор приходиться учитывать при статистической обработке геохимических данных по перлитовым проявлениям.
 В целом, микроэлементный состав стекол из различных вулканов индивидуален. Следовательно, зная геохимический “портрет” вулканического стекла из конкретного коренного источника, с большой достоверностью можно выявить его аналоги среди археологических образцов с помощью статистической обработки геохимических данных. Таким же образом можно решить и обратную задачу выявления коренных источников вулканического стекла. После получения результатов геохимических анализов нами была проведена статистическая обработка полученных данных.
 Результаты нейтронно-активационного и рентгено-флюоресцентного анализа артефактов и геологических образцов приведены в печатном издании монографии. В электронном варианте приведены средние содержания элементов в статистически выделенных группах (табл. 3-19). Характер распределения некоторых элементов в вулканических стеклах отражен на бинарных диаграммах (рис. 10-16).
 Обсидианы. Археологические и геологические образцы обсидианов базальтовой группы характеризуются близким содержанием элементов-примесей. Это свидетельствует о их принадлежности к единому генетическому ряду пород. При статистической обработке они выделяются в одну комбинированную группу пород “Базальтовое плато” (Вasaltic Рlateau Combined, см. табл. 3). В тоже время, при более детальном анализе они разделяются на более локальные группы или источники ВР1, ВР2, ВР3 и ВР4 (табл. 4, 5, 6, 7). Выделенные группы различаются между собой содержанием К, Ba, Zr, Sr, La и Sc. Эти особенности состава обсидианов можно продемонстирировать на диаграммах, отражающих  распределение микроэлементов в породах. Так, на бинарных диаграммах Eu–Hf и Th–Fe точки состава обсидианов образуют единое поле, обособленное от точек состава кислых перлитов (рис. 10, 11, 12, 13). А на диаграмме Sc–La (рис. 15) выделяется четыре поля состава обсидианов. Первое из них (Basaltic Plateau-1, далее ВР1), представлено только геологическими образцами с верховьев р. Партизанская. В поле Basaltic Plateau-4 (ВР4) попадают исключительно археологические образцы с памятников Илистая и Ивановка. Группа Basaltic Plateau-3 (ВР3) объединяет геологические образцы, отобранные в бассейнах рек Артемовка (Майхе) и Илистая (Лефу), а также многочисленную группу артефактов со стоянок, расположенных как недалеко от бассейнов этих рек (Осиновка, Ивановка и др.), так и весьма удаленных (Лесозаводск, Устиновка-IV, Кенцухе и др.). Группа Basaltic Plateau-2 (ВР2) объединяет геологические обсидианы Арсеньевки, Стеклянухи и Партизанской. Одинаковыми с ними по вещественному составу оказались археологические обсидианы с памятников кавалеровской группы (Устиновка, Суворово), а также Пхусун, Киевка, Валенти-перешеек. Иначе говоря, для большей части археологических обсидианов хорошо устанавливаются их источники. Они расположены в пределах Шкотовского и Шуфанского базальтовых плато (рис. 17).
 Артефакты, выполненные из обсидианов (обсидиано-перлитов) риолитового состава, в изученной коллекции представлены образцами из археологических памятников  Светлая-устье, Устиновка III, Самарга-2 и Самарга-5 (табл. 5, 6, 7, 8, 9). Они выделяются в  группу “Самарга” (SAM и G1), коренной источник которой нам пока не известен. Можно лишь отметить их сходство (по содержанию редкоземельных элементов) с вулканическими стеклами бассейна р. Брусиловка.
 Единичный образец из коллекции археологических обсидианов, обнаруженный при раскопках памятника Осиновка, тоже представлен кислым калиевым стеклом. Однако по микроэлементному составу он имеет индивидуальные особенности. Для него характерны высокое содержание Ва, Сs и отсутствие (ниже предела чувствительности) Sr. Аналогов среди изученных геологических образцов из Приморья не обнаружено.
 Перлиты. Геохимическое разнообразие перлитовых стекол из археологических памятников и коренных источников оказалось довольно значительным (табл. 1). Перлиты из археологических памятников по геохимическому составу разбиваются на две генетические группы (PNK1 и G4). Наиболее распространенными в неолитических археологических памятниках являются кислые стекла с индексом PNK1, относящиеся к субщелочным риолитам. Для них характерно повышенное содержание щелочных,  щелочноземельных и редкоземельных элементов – La, Nd, Ce, Nb, Y, Zr, Rb (табл. 10). Среди геологических образцов их геохимическими аналогами оказались стекла вулкана Пектусан, отобранные с корейской стороны (государственная граница между Кореей и Китаем проходит по вершине вулкана, разделяя его вершинную кальдеру). Особенности петрографического состава и концентрации микроэлементов свидетельствуют о их полной идентичности. Следовательно, можно достоверно утверждать, что источником археологических стекол этой группы является вулкан Пектусан, а именно его вершинная кальдера, где находятся коренные выходы вулканических стекол (Геология Кореи, 1993). По содержанию воды они скорее соответствуют обсидиано-перлитам. По крайней мере, археологические стекла характеризуются содержанием воды немногим более 1% мас. (табл.1, обр. 8А).
 Для сравнения нами были проанализированы образцы стекла и пемзы, отобранные сотрудником БПИ ДВО РАН В.Н. Дюкаревым с кромки кратера Байтоушаня (Пектусана) на китайской стороне. Они представляют продукты последних извержений вулкана 1702 г. или 1898 г. Вулканические стекла выделились в отдельную группу PNK2, которая отличается от образцов группы PNK1, более щелочным составом (табл. 9). Это хорошо согласуется с геологическими данными. Стекла PNK1 отражают состав продуктов извержений более ранних этапов развития вулкана. Указанные различия отчетливо выражены на бинарных диаграммах (рис.11,12,13,14).
 Менее распространенными в археологических памятниках оказались вулканические стекла, выделенные в Group 4 (G4). Эти артифакты найдены при раскопках стоянок Раздольное, Черная Сопка и Синие Скалы и представлены 4 образцами. По химическому составу относятся к калиевым кислым стеклам (содержание калия превышает содержание натрия). Их особенностью является низкое (относительно кислых пород) содержание Ва, Rb и Zr (табл.12). Среди геологических образцов по геохимическому составу им близки перлиты бассейна р. Гладкая, (р. Виноградная и руч. Олений). Они относятся к калиевым кислым стеклам с низкими содержаниями Rb и Zr (табл.13, 14, группы Gladkaya-2, Gladkaya-3). На бивариантных диаграммах Th-Fe, Hf-Eu и др. (рис. 10, 11, 12) точки состава геологических и археологических образцов совпадают. Таким образом, геохимические данные свидетельствуют о том, что вулканические стекла бассейна реки Гладкой использовались при  изготовлении каменных орудий древнего человека.
 Перлиты, слагающие многочисленные проявления вулканических стекол Приморья, геохимические аналоги которых не обнаружены среди артефактов из археологических памятников, образуют несколько генетических типов коренных источников, геохимический состав которых различен. По содержанию редких элементов, в первом приближении они разбиваются на две возрастные группы. Первая из них представлена вулканическими стеклами генетически связанными с раннепалеогеновыми кислыми эффузивами (Богопольское местонахождение, падь Садовая, перлиты р. Брусиловка, Якут-Гора и др.). Вторая группа относится к позднепалеогеновым кислым эффузивам (проявления Краскинское, п-ов Краббе, Рязановка, Гладкая). Вулканические стекла позднепалеогенового возраста отличаются от первых повышенным содержанием Th, Eu и пониженным Ta, Hf, Sc и La (рис. 10, 14, 16). По геохимическому составу вулканические стекла ряда проявлений хорошо коррелируют между собой. При статистическом анализе они разбиваются на группы (Source group), которые отражают геохимическую специфику каждого проявления. К таковым относятся вулканические стекла Якут-Горы и Нежданки (табл.15, Group 5), перлиты п-ова Краббе (табл.16, Krabbe Peninsula) и Краскино (табл. 17, Gladkaya). Впрочем, последняя объединяет образцы с двух проявлений – Краскинского и Пади Прямой. Особое положение на геохимических диаграммах занимают вулканические стекла риодацитового состава бассейна Партизанской (рис. 14). Это перлиты участка Садовый (Sadovy) и Черной Речки (Chernaya Rechka). Они характеризуются повышенной щелочностью при преобладании натрия над калием, что подтверждается и содержанием в них редких элементов (табл. 18, 19).
 Однако геохимический состав перлитов на многих проявлениях значительно варьирует. Это не позволяет статистически выделить среди них эталонные Source Groups для каждого коренного источника. Как уже отмечалось выше, это связано с процессами вторичной гидратации перлитов, приводящими к перераспределению подвижных элементов. С другой стороны, геохимическая неоднородность состава вулканических стекол может быть обусловлена их генетической неоднородностью, т.е. происхождением из разных магматических очагов.
 Завершая данный раздел, хочется подчеркнуть, что проведенная статистическая обработка геохимического состава вулканических стекол из археологических памятников и коренных источников Приморья по методике, опробованной на примере других регионов (Glascock, 1992, Glascock, Braswell, Cobean, 1998; Shackley, 1998; Archaeological Obsidian Studies, 1998 и др.) позволила с высокой степенью достоверности выявить (пусть и немногочисленные) коренные источники археологических обсидианов и перлитов.