В дореволюционной России рыбный промысел сложился исторически раньше, чем другие виды промысла и имел большое значение в хозяйственной жизни страны, занимая одно из первых мест в снабжении населения продуктами питания.
     Развитие русского рыболовства в Приморье связано с географическими открытиями, на базе которых шло постепенное освоение юго-восточных земель. Появление русских на берегах Амура, Зеи, Сунгари и Уссури не было случайным. С прибытием в этот район в 1644-1645 годах отряда Пояркова были открыты для российского государства земли, которые "… и хлебны, и собольны, и всякого зверя много и хлеб родится много и те реки рыбны" .
     Во время своих походов "навстречь солнцу" русские землепроходцы вступали в контакт с коренным населением, для которого рыбная ловля и добыча морского зверя были одним из значительных видов промысла, так как способствовали получению населением основных или дополнительных пищевых продуктов.
     Состояние рыболовства у малочисленных народов до прихода русских определялось уровнем развития орудий и способов лова: использовались сети, ловушки, запоры, ручные приспособления, а для передвижения – боты и лодки. Малочисленные народы вели добычу в течение летних и осенних месяцев и практиковали несколько способов приготовления рыбы впрок: её вялили, консервировали в ямах, замораживали, коптили и даже вытапливали жир.
       По сведениям дореволюционных авторов в начале XIX века рыбный промысел в этом районе страны находился в слабо развитом состоянии. Так, посетивший в 1892-1893 гг. Дальний Восток  Н. Слюнин писал: "… ни в Камчатке, ни на Сахалине, ни в окрестностях Владивостока никакого организованного рыбного промысла нет, а есть только несметные рыбные богатства, которые не эксплуатируются нами, или    расхищаются иностранцами – часто с разрешения, а больше без всякого дозволения со стороны Русского Правительства" .
       Несмотря на сложности возникновения отечественной рыбной промышленности на Дальнем Востоке, здесь в XIX столетии сформировались рыбопромышленные районы: Амурский, Охотско-Камчатский и Юго-Западный, то есть Приморский.
     Развитие рыболовства, добыча морепродуктов в этом районе Дальнего Востока совпадают с периодом развития китобойного промысла и с первыми годами становления города Владивостока. Здесь главным районом рыболовства был залив Петра Великого со всеми его бухтами, где к 80-м годам увеличивается промысел рыбы. Это было связано с ростом населения Владивостока, появлением во внутренних районах Приморья переселенческих крестьянских поселков.
     Главным объектом промысла являлась сельдь, которая продавалась в свежем и соленом виде. Осваивалась добыча трепанга, краба, креветки. Промыслом рыбы занимались мелкие крестьянские артели по побережью Японского моря и уссурийские казаки – по рекам у своих селений. К началу нового века добыча морских богатств расширилась, и ею стали заниматься рыбопромышленники – Верещагин, Герман, Трояновский, Кейзерлинг.
     С ростом  частнопредпринимательского промысла, создавшегося в основном на скупке рыбы от местного населения, рыболовство стало выходить за рамки обычных продовольственных потребностей и приобрело форму добывающего промысла.
     Развитие отечественного капиталистического промысла в Приморье связано с деятельностью Я.Л. Семенова. Крестьянин Енисейской губернии Шушенской волости Красноярского края, он в начале 60-х годов прибыл в Николаевск-на-Амуре приказчиком красноярского купца первой гильдии П. Кузнецова для того, чтобы торговать пушниной, и здесь впервые познакомился с промыслом морской капусты. В 1864 г. Семенов приехав во Владивосток,  начал самостоятельно вести  промысел, первоначально скупая морскую капусту у ловцов и отправляя ее на продажу морским путем в Шанхай. Первый опыт был  неудачным. Доход от продажи  оказался отрицательным, но это Семенова не остановило. Позднее  он добился  разрешения на лов морской капусты в заливе Анива на Сахалине, получая 60% дохода от её продажи.
До 1885 г. промысел морской капусты не облагался пошлиной. В крае её ежегодно добывали до 257,2 тыс. пудов. С 1886 г. была введена пошлина в размере 5 коп. с пуда – для русских ловцов. С этого времени государство от промысла морской капусты стало получать доход. С 1890 по 1896 гг. в казну поступило 150,6 тыс. руб. .

     Китобойный промысел в промышленных целях в водах русского Дальнего Востока на протяжении XIX – ХХ веков  соседствовал с пушным, зверобойным и рыбным промыслами. Центром китобойного промысла стал Владивосток.
     Среди российских промышленников, начавших одними из первых  вести китобойный промысел в отечественных водах, был владивостокский купец О.В. Линдгольм, принимавший ранее участие в добыче китов на судне "Цесаревич Константин" и проплававший двенадцать лет на судах "Российско-Финляндской К0". За это время он изучил китов, их переходы и распространение в морях Дальнего Востока. В книге "Китовый промысел" он писал: "В Охотском море развились тысячи китов, которые представляют собой миллионы денег: почему, спрашивал я себя: если такие богатства дали возможность построить города в различных частях света, почему Россия не построит свой Шмеренбург, только с большим удобством для мореплавателей, нежели голландцы на покрытом льдом Шпицбергене" .
       Деятельность Линдгольма продолжалась на Дальнем Востоке в течение 10 лет. В 1861 г. вместе с капитаном небольшого китобойного судна В.А. Торнквистом, штурманом С.А. Ферсалисом и естествоиспытателем Артуром фон Нордманом создал коммерческое китобойное общество. К добыче китов общество приступило в 1862 г.
     Начало промысла было самым скромным: компания занималась сбором выброшенного китового уса по берегу Японского моря от Сахалинского залива до р. Удд. Набрав 3 тыс. фунтов  китового уса и продав его, компаньоны приобрели более совершенные суда и начали успешно вести промысел китов. Это позволило предпринимателям вести собственную торговлю, приобретать прииски, пароходы, мельницы, открывать фактории. За 10 лет деятельности им удалось добыть 65 китов, получить 4710 баррель жиру,  60687 фунтов китового уса. Прибыль составила более 400 тыс. руб. .
     В 1873 г. О. Линдгольм рассчитался с компаньонами, став полным владельцем предприятия. Компания действовала до 1884 г., но не получая субсидий со стороны правительства, китобойный промысел не имел дальнейшего развития. Современники характеризовали Линдгольма как человека особенного закала, с огромным самоутверждением и необходимым знанием морского и коммерческого дела.
В эти же годы добычей китов занималось частное предприятие российского офицера А. Эльсфберга, которое за три года деятельности (1863-1865 гг.) получило от промысла 2,7 тыс. бочек жира и 31 тыс. фунтов китового уса.
     В Амурском заливе, близ Владивостока, в 1871 г. промышлял китов вольный шкипер Ф.Ф. Гек – один из основателей отечественного китобойного промысла на Дальнем Востоке, отдавший ему более 20 лет. Он вел  добычу китов на судах "Российско-Финляндской К0", в качестве шкипера на специально переоборудованных судах – "Аннушка", "Сибирь", "Капрал", "Акула" и  на шхуне "Надежда" .
        В конце XIX столетия дальнейшее развитие отечественного китобойного промысла связано с именем морского офицера  Акима Григорьевича Дыдымова, который также хорошо знал промысловые богатства дальневосточных морей. Он относился  к развитию китобойного промысла как истинный патриот и видел в нем один из способов освоения дальневосточного края, его сырьевых ресурсов.
     В 1888 г. от русского правительства А.Г. Дыдымов получил субсидию в размере 50 тыс. руб. и продал свое имение в Тульской губернии. Это позволило ему  весной 1889 г. на Ньюландском заводе в г. Берген (Норвегия) построить китобойное судно стоимостью в 45 тыс. руб. Судно было названо "Геннадий Невельской" . 4 июля 1889 г. на нем Аким Григорьевич отправился из Норвегии южным путем во Владивосток, куда прибыл 13 октября. Заменив часть норвежской команды на русскую, он начал промысел, добыв 10 ноября в бухте Врангель первого кита. Развивая китобойное дело, А.Г. Дыдымов недалеко от Владивостока, в бухте Гайдамак, основал береговую базу, построил жиротопный завод с шестью котлами и устройство для разделки китов. На шхуне "Надежда", конфискованной у американского браконьера, он в конце 1889 г. у берегов Кореи добыл 20 китов. Соленое китовое мясо продал в Японии, выручив 14 тыс. долларов. Такой успех позволил ему в 1890 г. создать во Владивостоке товарищество по переработке китового жира, расширить район добычи китов до побережья Сахалина. В этом районе им было добыто 50 китов .
     Начатое дело оборвалось неожиданно. В конце 1890 г. судно "Геннадий Невельской", капитаном и гарпунером которого был Дыдымов, попало в жестокий шторм у берегов Северной Кореи и пропало без вести.
     Правительственный орган "Вестник рыбопромышленности" так оценил деятельность А.Г. Дыдымова: "…не стремление к наживе и славе заставило Дыдымова отказаться от прекрасной карьеры морского офицера и посвятить себя китобойному промыслу, а только беззаветная любовь к отечеству, желание поддержать престиж русского имени на Дальнем Востоке путем развития важного в экономическом отношении промысла" .
     После гибели А.Г. Дыдымова китоловством у берегов Дальнего Востока стал заниматься молодой российский офицер Г.Г. Кейзерлинг, основавший в 1894 г вместе с братом "Товарищество Тихоокеанского китобойного промысла" . Перед тем как приступить к его созданию Генрих Гугович побывал в Исландии  и Норвегии, где на практике изучил норвежский способ охоты на китов и утилизацию отходов. Вернувшись на Дальний Восток, и получив от государства субсидию в размере 125 тыс. руб., он  построил в Норвегии два китобойных судна, приобрел транспортное, две парусные шхуны, основал на побережье дополнительно несколько береговых станций. Кейзерлинг стал промышлять китов у берегов Кореи, в Охотском и Японском морях.
     С 1891 по 1896 годы "товариществом" было добыто или как тогда говорили – "упромышлено" 700  китов, полученное мясо и китовый ус были проданы в Корее. В 1898 г. Кейзерлинг писал: "Дело оправдало мои надежды, за короткий период времени оно окрепло и развилось, и в настоящее время является необходимостью расширить его и присоединить к нему рыбный промысел". Развивая в прибрежных водах Охотского моря еще и лов рыбы Г.Г. Кейзерлинг вместе с компаньонами преобразовал товарищество в "Тихоокеанское китобойное и рыбопромышленное акционерное общество графа Г.Г. Кейзерлинга и К0". В состав акционеров вошли братья Кейзерлинг, дворянин Рудзянский, нидерландец Ф. Грус, коллежский советник М.П. Забелло, камер-юнкер Альфред Гуго и др. Основной капитал компании составил 1,5 млн. руб. .
     Устав общества был утвержден 9 апреля 1899 г. и в нем отмечалось, что китобойный и рыбный промысел  разрешалось вести в Японском, Охотском и Беринговом морях, у берегов Кореи и Сахалина и в устье р. Амур "равно для производства во всех указанных водах различных морских и речных водных промыслов, а также для приготовления консервов и, вообще, утилизации всевозможных продуктов  означенных промыслов и для торговли этими продуктами и изделиями из них". Производимая компанией продукция имела распространение главным образом на иностранных рынках. Прибыль оставалась в руках российских предпринимателей, так как компания была основана на русском капитале.
     Ей принадлежало 665 десятин земли, на которой размещались лесопильный, жиротопный, мыловаренный, жестяно-баночный заводы, паровые, механические и чугунолитейные мастерские, а также  док для ремонта судов. В компании работало до 300 человек. Деятельность её была успешной: только от продажи китовой продукции в 1899-1902 гг. было получено 763,6 тыс. руб. Ее имущество в 1904 г. по оценкам страхования было определено в 645 тыс. руб. . Компания была капиталистическим предприятием.
     Русско-японская война 1904-1905 гг. разрушила русский  китобойный  промысел. В начале войны китобойные суда компании, оказавшиеся в Нагасаки, были арестованы японским правительством в качестве военного трофея, и по окончании ее не возвращены  законным владельцам.
       Неудачи, которые преследовали отечественных китобоев, невозможность конкуренции с иностранными компаниями, отсутствие поддержки  русского китоловства со стороны российского правительства, все это отрицательно сказалось на китобойном деле и привело в конечном итоге к его полному упадку. С 1906 по 1916 гг. организованного русского китобойного промысла практически не существовало.

     В водах Дальнего Востока в первой четверти XX века стало развиваться рыбо-крабоконсервное производство. Непосредственно в Приморье первые три крабоконсервных завода были построены в 1915-1916 годы. Это были небольшие, маломощные предприятия, стоимость оборудования которых не превышала 20 тыс. руб. Производительность одного завода составляла 50-70 ящиков консервов в сутки. Они сбывались на рынках Англии и Америки, а сушеные крабы – в Корее. С Дальнего Востока с 1914 по 1917 годы было вывезено только на внешний рынок 294,4 тыс. банок крабовых консервов.
     Рыбная промышленность дальневосточного региона в дореволюционные годы оставалась крупным источником доходов для государства. За 1901-1909 и 1913-1917 годы Российское государство получило доход в размере 7272 тыс. золотых рублей .
     В начале XX века завершившийся процесс формирования территории Российской империи на востоке способствовал развитию рыболовства и добычи морского зверя и китов, производству крабовых и рыбных консервов. Рыболовство стало основной формой предпринимательской деятельности русского промышленника. Своей деятельностью отечественная рыбопромышленность способствовала освоению новых территорий, созданию населенных пунктов.

МАНДРИК Анатолий Тимофеевич, доктор исторических наук, старший научный сотрудник, заведующий сектором истории советского общества на Дальнем Востоке  Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока, Дальневосточного отделения  Российской академии наук.

690600 г. Владивосток, ГСП. Пушкинская, 89. Раб тел. (4232) 26-14-54.