С освобождением от интервентов Владивостока 25 октября 1922 г. завершилась гражданская война на Дальнем Востоке. 30 октября Дальбюро ЦК РКП(б) приняло план проведения советизации региона. На его территории  не действовали советские законы . Дальревком временно оставил в силе законы и постановления Народного Собрания и правительства бывшей ДВР, регулирующие финансово-экономическую сторону жизни Дальнего Востока, не противоречащие новой экономической политике РСФСР .          Процесс восстановления народного хозяйства в регионе имел свои особенности:  сохранялись слаборазвитые производительные силы, низкий уровень разделения труда, большой удельный вес добывающей и слабое развитие обрабатывающей промышленности, малонаселенность и не освоенность громадной территории. Наиболее развитой оставалась промышленность в Приморской губернии, на долю которой приходилось 52,1% всей продукции в ДВО.         На общем фоне экономического состояния народного хозяйства Дальнего Востока  рыбная отрасль находилась в упадке. Документально подтвержденные убытки после гражданской войны и интервенции исчислялись в 6 036,4 млн. руб. золотом, в т. ч. по рыбной промышленности – 307 млн. руб. . Убытки складывались от недолова рыбы, разрушения рыболовного и транспортного флота, разрушенных промышленно-производственных сооружений и расходов, запланированных государством на восстановление рыбного хозяйства в регионе.        Естественно, что с первых дней восстановления народного хозяйства необходимо было начать ту сложную работу, в процессе которой  "…залечить нанесенные… раны последних лет и строить жизнь на новых началах… путем наиболее продуктивного использования имеющихся ресурсов края и развития производительных сил далекой окраины с расчетом, в конечном итоге, создать для нее ту роль, на которую она имеет право при громаднейших своих естественных богатствах с открытым выходом в океан …".        13 ноября 1923 г. по представлению Уполномоченного Народного Комиссариата Продовольствия СССР создается как самостоятельный орган Дальневосточное управление рыболовства и охоты, государственной рыбной и пушной промышленности (Дальрыбохота).        Управление Дальрыбохоты состояло из отделов: рыболовства, сушевой охоты, финансово-счетного и общего. В его задачу входило расширение своего влияния  на все дальневосточное рыбное хозяйство, противостояние укреплению японских рыбопромышленников в регионе, поддержку деятельности русских частников. Все доходы, поступавшие на счет Дальрыбохоты, распределялись таким образом: 75% шли в казну государства, а 25% - на содержание управления .        Дальрыбохота через Уполномоченного Ф.И. Андрианова подчинялась Главрыбе. В сфере деятельности  Дальрыбохоты находились рыбные, морские, звериные, охотничьи промыслы на всей территории Приморской области, Приамурской, Сахалинской и Камчатской губерний .        Все рыбопромысловые угодья признавались государственными, поэтому право добычи и продажи рыбы и рыбопродукции облагалось особыми налогами через арендную плату рыболовных участков, сбор с промысловых орудий лова, попудный сбор при продаже рыбы или рыбопродукции.        Перспективное развитие государственной рыбной промышленности было определено в специальном декрете ЦИК и СНК РСФСР "О порядке эксплуатации рыбных и морских звериных промыслов на Дальнем Востоке", на основании которого государство все договоры, концессии, контракты и другие условия, касавшиеся рыбных и морских  звериных промыслов на русском тихоокеанском побережье, заключенные до дня воссоединения ДВР и РСФСР, аннулировало .        Право  рыбного и морского звериного промыслов в территориальных водах Дальнего Востока вдоль его побережья, за исключением бухт, которые были закрыты для иностранного промысла, предоставлялось теперь через сдачу в аренду с публичных торгов промысловых участков, как гражданам СССР, так и иностранным подданным.        В феврале 1923 г. во Владивостоке состоялись первые после гражданской войны торги с секретной оценкой участков, на которые было поставлено 730 морских рыболовных и краболовных участков сроком на один год .        Во время торгов японские промышленники заарендовали во внешних водах 219 участков на 1152,5 тыс. руб. золотом арендной платы, в счет которой внесли сразу же 50% залога, советской рыбопромышленностью (государственная, кооперативная и русские частники) – 74 участка на 346 тыс. руб. золотом .        В соответствии с единым направлением экономической политики государства перед административными органами, в ведении которых находилось рыбопромышленное дело, советским правительством были поставлены следующие задачи: создать прочную материальную базу для преимущественного развития государственной рыбной промышленности; при строительстве рыбно-промышленных предприятий учитывать интересы местного населения, для которых рыбный промысел оставался источником существования; предоставлять ловецкой кооперации преимущества, направив ее деятельность на объединение ловецкого населения; постепенно сокращать зависимость отечественной рыбопромышленности  от влияния японского капитала и рынка.         Создание на востоке страны государственной рыбной промышленности имело и политическое значение. Географическое положение морских водоемов с их значительными запасами рыбных богатств придавали отечественному рыболовству мировое значение. Близость заграничных рынков (Япония, Китай, США), их заинтересованность в получении рыбопродукции с русского Дальнего Востока создавали перспективу для ускоренного развития рыбного хозяйства на востоке страны, которое имело доход от рыболовства в размере 2750 тыс. руб., что составляло 60-65% доходности рыбного хозяйства СССР или 10% общего бюджета ДВК .        Условия создания государственных рыбопромышленных предприятий здесь были отличными от других рыбопромысловых районов страны. Так, госпромышленность Европейской части России строилась на национализации рыбных промыслов, судов, другого промыслового оборудования, что давало Госрыбпрому возможность иметь основной и оборотный капиталы, квалифицированных рабочих и продолжать монопольно организованную ранее промысловую работу .        В нашем крае национализация частной рыбопромышленности не проводилась, государство обладало здесь лишь правом на рыболовные угодья и не располагало ни промысловыми постройками, ни промышленным оборудованием, отсутствовал у него основной и оборотный капитал, не было собственного рыболовного флота.        Решая задачу создания государственных рыбопромышленных предприятий в регионе, на основе декрета СНК РСФСР от 25 сентября 1922 г., при управлении "Дальрыбохота" 1 февраля 1923 г. был создан отдел "Госрыбпром". 10 октября 1923 г. на основании приказа Ф.И. Андрианова отдел был выведен в самостоятельную хозяйственную единицу – государственное рыбопромышленное предприятие  - Дальневосточное управление государственной рыбной промышленности (Дальгосрыбпром), как хозяйственный и регулирующий орган. Первым его начальником был Т.М. Борисов.        Дальгосрыбпром обязан был организовать эксплуатацию селедочных промыслов в заливе Петра Великого . Располагая средствами в размере 62,5 тыс. руб. и действуя, как промышленное предприятие, он начал эксплуатацию рыбопромысловых участков,  распространив свое влияние на различные районы Дальнего Востока.        Дальгосрыбпрому также принадлежали четыре наиболее рентабельных селедочных участка в заливе Петра Великого, имевших производительность в 5 млн. штук рыбы, которые ранее арендовались крупным рыбопромышленным Конрадом, вносившим за них годовую плату в размере 9298 руб.        Из-за своей маломощности Дальгосрыбпром эксплуатировал в этом районе только один селедочный промысел, а остальные сдавал в аренду артелям рыбаков – Суйфунской, Абовской, Белокопытова, которые и несли все расходы по эксплуатации участков. По договору с ними Дальгосрыбпром получал 50% добытой сельди, которую сам же и реализовывал .        Чтобы поддержать государственное предприятие Главное Управление Госрыбпрома, согласно постановлению Наркомпрода РСФСР, в январе 1924 г. выделило ему 255 тыс. руб. Кроме того, было дано указание Ф.И. Андрианову на развитие госпромышленности заимообразно использовать 200 тыс. руб., взяв их из сумм, полученных от учета векселей, выданных японскими рыбаками в обеспечении своей прежней задолженности за пользование рыболовными участками в водах ДВО в годы интервенции. Все это было санкционировано постановлением СТО .        Однако субсидирование Дальгосрыбпрома в обещанных размерах не последовало, т. к. было получено только 265 тыс. руб. Из этой суммы ему пришлось внести 139,8 тыс. руб., как учредителю в паевой капитал во вновь образованное акционерное общество ОКАРО. Оставшихся 125,3 тыс. руб. было явно недостаточно для развития государственной рыбной промышленности. Тем не менее, деятельность первого государственного предприятия продолжалась.        В марте 1925 г. предпринимается попытка создать государственную крабоконсервную промышленность. Дальгосрыбпром заключает соглашение с частными владельцами по совместному использованию крабоконсервных заводов в заливе Петра Великого: в бухте "Тафуин" – завода Н.Н. Шаховского и в бухте "Находка" – И.И. Федечкина. На развитие крабоконсервного производства со стороны Дальгосрыбпрома было выделено 75 тыс. руб. .        При эксплуатации завода Шаховского было произведено 982 ящика крабовых консервов на 31 тыс. руб. и сушенного крабового мяса на 6824 руб. Завод Федечкина в тот год работавший только на сушке крабов, дополнительно произвел 69 ящиков консервов, получив 7592 руб.. Из-за незначительных накладных расходов имел прибыль в размере 1077 руб. 73 коп. .        Рассматривая Тафуинский и Находкинский заводы как базу  для развития крабоконсервного производства, Дальгоспром приобрел дополнительно на р. Светлая (Приморье) крабоконсервный завод японского предпринимателя Хирокичи Такумура за 20 тыс. руб. и в октябре 1924 г. – завод Шаховского за 323 тыс. руб. .        В стремлении заинтересовать иностранный рынок консервами собственного производства Дальгосрыбпром через торговую организацию Дальторг, а позднее через акционерное общество "Амторг" направил образцы своей продукции в США; сначала 20 ящиков, а в январе 1925 г. дополнительно 716, которые были реализованы в Нью-Йорке по 20долларов 20 центов за ящик. В следующий год партии крабовых консервов были направлены в Сан-Франциско, Шанхай, Тяньцзинь и через британское общество "Бекос" – в Лондон, а также на внутренний рынок; 227 ящиков консервов были проданы во Владивостоке . В таких условиях внутри рыбного хозяйства создавалась крабоконсервная отрасль.       Установление непосредственных связей с заграничным рынком, минуя японский, было в то время фактом крупного значения. Открывая для себя рынки сбыта рыбоконсервная промышленность Дальнего Востока действовала вне зависимости от подобной отрасли центральных районов СССР.        В тех условиях развития рыбного хозяйства на Дальнем Востоке деятельность Дальгосрыбпрома была невелика (см. табл. 1).        На его промыслах было занято от 110 до 150 сезонных рабочих, не считая тружеников крестьянских артелей. Первое государственное предприятие оказалось нерентабельным, убыток составил 7838 руб., но его  деятельность не следует оценивать только по экономическим результатам. Дальгосрыбпром явился организатором рыбной и крабоконсервной промышленности.        В восстановительный период в народном хозяйстве страны появилась новая форма хозяйственного предприятия – трест. Его правовое положение было определено декретом ВЦИК СНК РСФСР от 10 апреля 1923 г. "О государственных промышленных предприятиях, действующих на началах коммерческого расчета (трестов)", в котором отмечалось: "Государственными трестами признаются государственные промышленные предприятия, которым государство предоставляет самостоятельность в производстве своих предприятий, согласно утвержденного для них устава, и которые действуют на началах коммерческого расчета с целью извлечения прибыли" .        В рыбном хозяйстве региона единственным трестом был Дальневосточный государственный рыбопромышленный трест (Дальгосрыбтрест или ДГРТ), созданный 25 ноября 1925 г. на базе Дальгосрыбпрома. Первым управляющим стал А.И. Крупнов, заместителем И.А. Чаплыгин.        При своем образовании ДГРТ получил в уставной капитал от Дальпромбюро 100 тыс. руб., от Дальревкома – 200 тыс. руб. беспроцентной ссуды с рассрочкой погашения задолженности в течении пяти лет равными частями а также имущество "Торгового дома М.М. Люри", приобретенное ВСНХ СССР за 329 тыс. руб. . Однако полученных средств было недостаточно, чтобы активно развернуть промысловую деятельность на всех рыболовных участках.        Деятельность ДГРТ на фоне других предприятий была более удачной. В 1925/1926 г. его коллектив добыл 374,9 тыс. ц. рыбы, выработал 266,5 тыс. ц. готовой продукции, из которой 70% было реализовано на внешнем рынке на 2,5 млн. руб.  В последующие годы объем добычи рыбы составил в 1926/1927 г. – 1,8 млн. пуд., в 1927/1928 г. – 1,7 млн. пуд.; стоимость выработанной продукции равнялась в 1925/1926 г. – 5,0 и в 1927/1928 г. – 7,3 млн. руб.  . Это позволило тресту почти полностью выплатить долг Дальгосрыбпрома, довести оборотный капитал до 100 тыс. руб. и получить прибыль в 150 тыс. руб. На 1 января 1926 г. основной капитал ДГРТ составлял 918,8 тыс. руб., на 1 января 1927 г. – 1,8 млн. руб. .        С 1927 г. укрепляется материально-техническая база треста. К нему перешли консервные заводы в бухте Тафуин, на о. Попов, жестяно-баночная фабрика во Владивостоке.        ДГРТ было разрешено реализовывать свою продукцию на внешнем рынке через Госрыбсиндикат: за 1926-1927 гг. им было продано 5,8 млн. пудов рыбопродукции на 10,4 млн. руб. . По себестоимости выработанной продукции трест стал занимать третье место в республике после Волго-Каспийского и Дагестанского.        Формирование государственного сектора в рыбной промышленности Дальнего Востока проходило в сложных условиях: сектор формировался на базе создаваемых государством предприятий, которые имели слабое финансирование и малочисленные собственные средства. На долю государственных предприятий приходилось всего 20% выпускаемой рыбопродукции, производимой рыбным хозяйством региона.

       На новом этапе хозяйственного развития советское государство стремилось найти соответствующую меру допуска частного капитала в хозяйственную жизнь и определить форму его деятельности, руководствуясь, прежде всего своими интересами.
        На Дальнем Востоке республики общей национализации не проходило. Дальбюро ЦК РКП (б) и советские органы, осуществляя новую экономическую политику, осторожно провели здесь национализацию отдельных частных предприятий. В первую очередь национализировались предприятия, имевшие особое народнохозяйственное значение, а также те, владельцы которых сбежали за границу.
Переход в руки государства главных средств производства лишал частный капитал руководящей роли в народном хозяйстве, а гибкая политика по отношению к нему позволяла занять в отраслях командные позиции, не разбрасывая и не распыляя имеющиеся пока незначительные средства.
       В рыбном хозяйстве Приморья местные органы не проводили национализации предприятий, оставляя их в руках дореволюционных владельцев. Предполагалось до того времени как окрепнет государственная рыбная промышленность не только сохранить, но и поддержать частную русскую рыбопромышленность, сохраняя за промышленниками акцизные, тарифные и другие льготы, которыми они ранее пользовались, разрешая рассрочку арендной платы, ослабляя на некоторое время валютные ограничения по операциям, связанным с производством, предоставляя право свободного сбыта рыбопродуктов на рынках, как внутреннем, так и внешнем, свободного ввоза из-за границы снаряжения, необходимого для промысла и оставляя за рыбопромышленниками существовавший ранее порядок фрахтовки необходимых иностранных судов.
       Проявление новой экономической политики в рыбном хозяйстве выразилось в сохранении частнокапиталистических предприятий на правах собственности бывших дореволюционных рыбопромышленников; в создании акционерных обществ с преобладающими инвестициями государственных средств и участием частного отечественного капитала; в учреждении концессий с инвестициями иностранного капитала.
       Используя свободу действий, русский частный капитал действовал в рыбном хозяйстве региона в нескольких формах:
 а) в кустарном ловецком промысле;
б) в добыче рыбы через аренду рыболовных угодий;
в) в скупке и обработке рыбных уловов.
       В условиях новой экономической политики русские частники стремились сохранить свои права на собственность, которую они имели до установления власти Советов, получить гражданские права наравне с гражданами страны, свободу действий в занятии рыболовством и сохранить имевшееся в дореволюционные годы право выхода на внешний рынок.
       Частными рыбопромышленниками нэп был воспринят как база, на которой они надеялись расширить деятельность своих предприятий, в противовес госпромышленности под лозунгом "Мирное сотрудничество с Советами". "В конечном итоге при всем напряжении желания найти в массе рыбопромышленника частника, искренне и убежденно осознающего государственные интересы, нельзя, - говорил П.Д. Данич, сам рыбопромышленник, работал в фирме "Демби и К0", - личная выгода внутри частника как была так и остается теперь. Легкость приспособления к разным формам работы за молодую историю рыбной промышленности Дальнего Востока, изумительная способность приспособления… На положение сегодня бывший частник, теперь "красный" рыбопромышленник смотрит как на переходный период и та легкость, с которой частник меняя форму и облик, не дает сегодня уверенности в том, что завтра при перемене политической погоды этот ЋкрасныйЛ рыбопромышленник не перебросится в лагерь врагов" .
       Понятно, что частники по своей природе и идеологии вне всякого сомнения не были уж очень заинтересованы в развитии государственной промышленности, т. к. видели в ней конец своему существованию. Однако, пока создавались первые государственные предприятия в отрасли они стремились еще работать по-старому, являясь почти монополистами в рыболовстве на Дальнем Востоке.
       В период гражданской войны и интервенции и особенно к моменту советизации региона, после ухода из Владивостока последних японских войск вместе с ними или еще раньше выехала за границу местная буржуазия, среди которой были и русские рыбопромышленники.
В числе обосновавшихся в Японии оказались братья Демби, А.П. Надецкий, ревизор рыболовства при Амурском управлении государственных имуществ Архангельский, Комиссар Временного правительства и член Учредительного Собрания от Камчатской области К.П. Лавров, М.М. Люри, А.И. Рубинштейн, в США выехал Е.К. Черкасский. Причем позднее М.М. Люри, А.И. Рубинштейн, А.П. Надецкий получили советское гражданство, продолжая трудиться в русском рыболовстве.
       К 1923 г. в рыбном хозяйстве сохранили свои позиции три рыбопромышленные фирмы – акционерное общество "Грушецкий и К0", "Торговый Дом М.М. Люри" и фирма "Демби и К0". Крупный рыбопромышленник Хрипко имел собственные хорошо оборудованные рыбные промыслы в Приморье, располагая капиталом в 1 млн. руб. золотом.
       Нэп дал более широкий простор для добычи рыбы русским рыбопромышленникам, которые успешно эксплуатировали заарендованные участки, получая максимальную прибыль на минимально затраченный капитал, не производя значительных затрат на техническое оборудование промыслов (см. таблицу 2).
       Однако в связи с потерями, которые понесли русские рыбопромышленники в годы гражданской войны и интервенции, их рыбопромысловые предприятия оказались малопроизводительными: был слабо механизирован производственный процесс, ограниченный выпуск валовой продукции, на предприятиях работало небольшое количество рабочих. Они  не вносили значительного капитала на развитие предприятий, не стремились к тому, чтобы работая на потребительский рынок, иметь быстрый его оборот (см. таблицу 3).
       Права и деятельность русских частников старалось поддерживать "Общество рыбопромышленников Дальнего Востока", которое в 1923-1924 гг. обратилось к государственным органам – Главрыбе, Рыбному Директорату ВСНХ РСФСР, Дальревкому, Дальрыбе, Крайфо и др. с ходатайством о сдаче рыбопромышленникам речных и морских участков в долгосрочную аренду, организации отечественного крупного консервного производства с привлечением русского капитала, снабжении промыслов рабочей силой и промснаряжением и финансовом кредите.
       Этот вопрос обсуждался и на страницах периодической печати. Так, "Бюллетень рыбного хозяйства" в середине 20-х годов отмечал: "В этом громадном районе нашей госпромышленности трудно будет самостоятельно овладеть рентабельными участками, а поэтому в противовес усиливающемуся здесь японскому капиталу, в особенности на морских промыслах, надо использовать частника в полной мере, поставив его в одинаковые условия с госпромышленностью на вопросах аренды и снабжения промыслов необходимыми предметами снаряжения. Основной предпосылкой вовлечения частного капитала, могущего содействовать развитию советской промышленности, является кредит. Без соответствующего кредита мы оттолкнем частника от себя, заставив его идти опять на поклон, как он действовал до сих пор, к японцам, а самое главное, не используем достоинств частника, его внутреннего капитала, многолетнего опыта и инициативы" .
       В целях направления частного капитала в русло государственного капитализма в ряде отраслей (рыбной, лесной, золотодобывающей) были созданы смешанные акционерные общества, в которые входили частные предприниматели и государственные учреждения.
       В рыбной промышленности собственность обществ создавалась из взносов государства в лице организаций-учредителей и капитала представителей русской буржуазии. В основу такого союза был положен принцип – государство входит в предприятие своими правами на эксплуатацию водных угодий, причем права эти оценивались суммой, которая образовывалась из половины арендной платы, установленной на тот срок, на какой рыбопромысловые угодья передавались в эксплуатацию обществу, т. е. государство не вносило каких-либо наличных средств. Необходимые для функционирования  общества имущественные ценности и оборотные средства поступали как вклад от частного лица (компаньона), причем доля его участия никогда не превышала 50% суммы общего капитала .
       Следовательно, компаньон не становился полноправным собственником государственных средств, а являлся временным их арендатором. Со своей стороны государство принимало самое непосредственное участие в организации производственной, торговой и прочей деятельности общества.
       Одним из таких смешанных акционерных обществ, в котором был использован русский частный капитал стало 30 мая 1923 г. Дальневосточное акционерное общество по эксплуатации рыбных и морских звериных промыслов (Дальморепродукт), учрежденное Дальгосрыбпромом и Торговым домом М.М. Люри.
       М.М. Люри был наиболее крупным российским рыбопромышленником. До Николаевских событий 1920 г. его фирма обладала на Амуре имуществом в 3 млн. руб. золотом, погибшим во время этих событий. К 1922 г. деятельность промыслов на Амуре была частично восстановлена и в 1923 г. имущество фирмы оценивалось в 700 тыс. руб. .
        В 1924 г. правлением Дальморепродукта принимается решение о расширении деятельности общества, которое потребовало крупных затрат и увеличения оборотных средств. Необходимая сумма была получена через открытый в Дальбанке кредит в размере 940 тыс. руб., а также путем запродажи рыбы в Японию (преимущественно до 70% кеты) с получением аванса  750 тыс. иен .
       После окончания рыболовного сезона Дальморепродукт рассчитался с японскими предпринимателями, отправив в счет полученного аванса, 60 тыс. ц. свежей рыбы и 3290 ящиков рыбных консервов, но рыболовный сезон 1925 г. оказался для общества неудачным. Несмотря на высокие цены на рыбу на внешнем рынке, где Дальморепродукт реализовал рыбопродукции на 1250,8 тыс. руб. и на внутреннем – на 414,9 тыс. руб., производственная программа была выполнена на 42%, а по стоимости рыбопродукции – на 65%  (см. таблицу 4).
       В годы нэпа сохранили свою деятельность такие частные предприятия, как товарищество "Рыбопродукт", фирма А.И. Рубинштейна, Дальрыбпром, товарищество "ТЭОрыбпром", Промрыбсельдь, фирма Н.Н. Козлова. Частники, дополняя государственную рыбопромышленность, играли по отношению к ней подсобную роль, выпуская дополнительно на рынок, как внутренний и внешний, рыбопродукцию (см. таблицу 5).
       Таким образом, государственная политика по отношению к частной рыбопромышленности имела ярко выраженную социалистическую направленность. Наличие частнокапиталистического сектора в рыбной промышленности, политика привлечения возможностей несоциалистического уклада для восстановления государственной отрасли обусловили временный компромисс государства диктатуры пролетариата с капиталистическими элементами. Однако, государство не отпустило частников "на волю", а по отношению к ним проводило политику ограничения их деятельности и подчиняло их капитал задачам социалистического строительства. Несмотря на то, что позитивные возможности частного предпринимательства в рыбном хозяйстве Дальнего Востока не были исчерпаны, государство в конце 20-х годов встало на путь его  ликвидации.

       Первый опыт по созданию коллективных артелей на Дальнем Востоке известен еще с 90-х годов XIX в. Почти все группы населения побережья были втянуты в рыболовство, но однако ни одно селение по настоящему не превратилось в чисто рыболовецкий поселок.
После октябрьских событий кооперативное движение получило дальнейшее развитие в прибрежных районах края, но роль кооперации была обусловлена особенностями перехода от капитализма к социализму. В число предпосылок создания социализма входила и задача кооперирования населения, т. к. новая власть планировала приспособить кооперацию к решению экономических задач в обществе.  Руководство страны стало преобразовывать старую кооперацию, решая общий вопрос о взаимоотношениях кооперации и социализма, практически  осуществляя союз диктатуры пролетариата и крестьянских кооперативных организаций.
       В Приморье этот процесс был задержан в годы гражданской войны и интервенции. Военные действия привели к резкому экономическому ослаблению народного хозяйства, что сказалось и на кооперативном движении. Не были созданы с учетом рыбопромысловых районов организации, которые бы объединяли рыбопромысловое население, страдавшее от отсутствия материальных средств и зависимости от интервентов.
       Местное прибрежное население, пользуясь сложной обстановкой на Дальнем Востоке в годы гражданской войны, стало захватывать рыболовные участки, считать их собственными на том основании, что они прилегали к земельному наделу селянина.
       Это ускорило  процесс расслоения деревни. Земельные участки в ней были разные по размерам, а следовательно, были разными и прилегающие к ним рыболовные участки (размерами, объемом добычи рыбы и т. д.), что в свою очередь привело к укреплению зажиточного слоя в деревне, богатевшего на продаже рыбы и имевшего в своем распоряжении хорошие орудия лова и рыболовный инвентарь. Это были, главным образом, стодесятинниники. Вторая волна крестьян-переселенцев, прибывших на Дальний Восток, получила значительно меньший земельный надел, а, следовательно, и рыболовный участок, с которого и доход был невелик.
       Рыболовецкое население Дальнего Востока того периода можно условно разделить на три основные  группы. К первой группе мы относим основное ядро промыслового рыбацкого населения – это русское крестьянское старожильческое население, а из малочисленных народов, ведущих оседлый образ жизни – камчадалы с Охотского побережья. Общее количество этой группы доходило до 20,5 тыс. чел. . Ко второй – малочисленные народы, которые не были оседлыми, занимались оленеводством и лишь летом, ко времени рунного хода лососевых пород рыб спускались к устьям рек, заготавливали рыбу для себя и для прокорма собак и очень редко для продажи. К этой группе можно отнести якутов с Охотского побережья, коряков и чукчей с камчатского и Чукотки, занимающихся добычей морского зверя. К третьей – русское население, осевшее на Дальнем Востоке после 1905 г. Эта группа в своей основе была неустойчивой в ведении рыбного промысла, легко его бросала и переходила в другие отрасли народного хозяйства например, в золотопромышленность.
       После окончания гражданской войны коллективное рыболовство получило тенденцию к возрождению. Во Владивостокском районе в 1924 г. существовало 30 крестьянских артелей, в которых работало 973 рыбака, получавших доход до 1300 руб. Артели располагали 79 ставными и 59 закидными неводами, стоимость их оценивалась в 12,5 тыс. руб., а плавсредств – 13,9 тыс. руб. За 1924 г. было поймано 15,7 тыс. штук сельди и продано 12,6 тыс. штук. В больших размерах промысел развивался в деревнях Тавричанка, Шкотово, Шевелевка, Лифляндия .
       Создавались коллективные хозяйства в большей части стихийно, главным образом, на один промысловый сезон (весенний или осенний). Это были в основном карликовые хозяйства, вложения средств со стороны рыбака были незначительными. Структура их организации не была единой, отсутствовали план деятельности, достаточная материальная база.
       В зависимости от объектов промысла создавались различные типы производственных объединений крестьян и даже городских рабочих. Среди них выделялись рыболовецкие товарищества. Это была простейшая форма коллективной добычи рыбы, где промысел проводился единым коллективом, совместно использовались средства производства. В таких объединениях обобществлялся лишь труд, а средства производства оставались в личной собственности членов товарищества, в виде пая они не вносились. Принципы распределения продуктов коллективного труда в товариществах были не одинаковы. В одних существовала уравнительная система, не было учета результатов труда и его количества, в других – распределение шло по количеству средств производства или по взносам в общественный капитал.
       Во многих коллективных хозяйствах при существовавших принципах распределения доходов ущемлялась беднота, особенно, когда заработок артели распределялся таким образом - полный пай выделялся членам правления или работающим на собственных неводах, а тем, кто работал на разделке рыбы и других береговых работах выплачивалось только 70% полного пая. Довольно распространена была работа на промыслах за часть улова – от 40 до 60% добытой рыбы .
       После гражданской войны в Приморье процесс объединения крестьян-ловцов в артели проявлялся довольно-таки слабо. В 1923 г. создаются первые рыболовецкие артели – Вершининская трудовая, Осипова, трудовое рыбацкое товарищество в бухте Ольга, рыбоартель "Восток", корейская артель "Взаимопомощь", Дальневосточная трудовая артель, товарищества "Кангауз" и  "Рыболов" . В 1924 г. артели добыли  38,3 млн. штук сельди, 22,4 тыс. пуд. наваги, 1,8 тыс. пудов корюшки .
        В последующие годы кооперация рыболовецкого крестьянского населения и малочисленных народов получает тенденцию к дальнейшему развитию.  Советская власть, подчиняя кооперацию своему влиянию, оказывала организационную и материальную помощь рыболовецким коллективам, что сказывалось на производстве рыбопродукции рыболовецким населением.
       Собственное состояние крестьянского хозяйства зависело от цен на рыбопродукцию, опытности и организованности ловца, уровня арендной платы. Чтобы поддержать его государство через Дальрыбу стало взимать арендную плату за пользование рыбопромысловыми крестьянскими участками  в значительно меньших размерах чем с других участков. Арендная плата устанавливалась в зависимости от удобства и рентабельности участка, от степени заинтересованности населения и его платежеспособности. Такой порядок обеспечивал соблюдение рыбоохранных мер, вел к оздоровлению крестьянских промыслов, установлению хозяйственного подхода к используемым угодьям. В 1924 г. уже до 50% рыболовецкого населения , объединенных в артели, работало на представленных им в аренду участках, расположенных в пределах принадлежащих им наделов.
       Приморское крестьянское население участвовало, главным образом, в береговом лове сельди и по размерам добычи не уступало предпринимательству. Так, в 1923/1924 г. местное население произвело рыбопродукции 4,8 млн. пудов на 5,9 млн. рублей золотом, в 1924/1925 г – соответственно 4,8 и 5,9 и в 1925/1926 г. – 5,5 млн. пудов   на 7,1 млн. руб. Только в 1923 г. в промысле приморской сельди участвовало свыше 1500 ловцов из 11 селений, располагавшими орудиями лова и плавучими средствами на 250 тыс. руб. .
       В период нэпа деятельность местного ловецкого населения способствовала обеспечению рынка рыбопродукцией. Однако оно попадало в экономическую зависимость к русскому частнику или японскому скупщику рыбы, которые старались с наибольшей выгодой для себя закрепить рыболова-крестьянина различными соглашениями, в частности, предоставляя ему аванс под добытую в будущем рыбу.
       Государственные органы стремились ограничить влияние русского частника и японца-скупщика. Государство стало выделять кредит хозяйствам через сельские общества, создавая тем самым условия для их самостоятельного развития. Например, в 1924 г. в Приморье были заняты рыболовством крестьяне из 38 селений, получавших кредит и добывавших рыбу на 104 неводных участках. Принадлежавшие им орудия  лова оценивались в 95,7 тыс. руб., плавучие средства – в 24,7 тыс. руб. Улов за год составил 33,2 млн. штук сельди и 80 тыс. штук рыб лососевых пород. Стоимость продукции крестьянских промыслов составила 200 тыс. руб. .
       С 1926 г. крестьянское население получает особые "крестьянские участки", сдаваемые ему в аренду без торгов на льготных условиях: от одного до трех лет за пониженную арендную плату. У рыболовецкой кооперации в аренде до трех лет находилось 10,7% участков, а из числа краткосрочных (до одного года) – 73,2% .
       По мере восстановления народного хозяйства и укрепления рыболовецкой кооперации в регионе стали формироваться специальные союзы, объединявшие и регулировавшие производство и сбыт рыбных товаров артелей и товариществ. Образование союзов способствовало росту их экономики, укреплению хозяйственной  деятельности, быстрой продаже излишков добытой рыбы на рынке.
       В октябре 1925 г. в Приморье состоялся Первый съезд делегатов промысловых товариществ, на котором были утверждены устав и избрано правление Приморского промыслового союза (Примпромсоюз). Созданный союз к началу торгов на промысловые подледно-селедочные участки, получив кредит под залог имущества некоторых крупных артелей в размере 7 тыс. руб. и от покупателей за будущий улов - 9 тыс. руб., заарендовал 84 сеточных участка в Амурском лимане и в Посьетском районе, которые были распределены между 17 –тью артелями: 32 участка были переданы корейским артелям,  32 – эксплуатировали безработные рыболовной секции союза Пищевиков, остальные 20  поделены между рыбаками других артелей .
       Примпромсоюз к концу 1925 г. объединил 120 артелей, помог в получении ими банковских кредитов от Владивостокского отделения Госбанка и от Дальселькреда и передал на нужды артелей 210 рыболовных сеток, 210 пудов дели, 20 пудов ниток, 250 пудов веревок и 120 пудов обручного железа для бочек . Он заключал договоры с артелями на аренду береговых селедочных участков, обеспечивая сбыт рыбы с них на наиболее выгодных для артелей условиях на рынках Благовещенска, Читы, Ново-Николаевска, Хабаровска. Так, за рыболовный сезон 1925/1926 г. только в Хабаровске было реализовано 160 тыс. штук соленой сельди.
       22-24 ноября 1926 г. во Владивостоке состоялся Второй съезд делегатов рыбопромысловых товариществ Примпромсоюза, в состав которого входили 96 рыболовецких артелей. Участники съезда согласились с решением правления съезда о переименовании Примпромсоюза в Приморский Союз рыбопромысловых кооперативных товариществ (Примпромрыбаксоюз). Район его деятельности был расширен до устья реки Тюмень-Ула на юге и Советской Гавани на севере ДВК .
       К 1 октября 1927 г. в состав Примпромрыбаксоюза вошло 126 артелей и товариществ, из которых 66 были крестьянскими, а 40 – организованы городским бедняцким населением (безработными). Имущество артелей оценивалось в 666 тыс. руб. Примпромрыбаксоюз стал представлять собой мощное кооперативное объединение на Дальнем Востоке. Его артели эксплуатировали 157 береговых рыболовных крестьянских участков или 43% их количества в крае .
       Особенностью развития кооперации на Дальнем Востоке являлось то, что параллельно с рыболовецкими союзами здесь действовали другие виды кооперации, которые также активно участвовали в рыболовстве.
       Одним из таких потребительских союзов был Дальцентросоюз. В район его хозяйственной деятельности входило и Приморье, где он вел финансовые операции среди местного населения и рыболовецких артелей.
       В Приморье Дальцентросоюз был одним из крупных скупщиков сельди, вылавливаемой крестьянами, в Уссурийском и Амурском заливах. Он выдавал рыболовецким артелям авансы под улов, при этом получал 20% дохода за реализацию рыбы, поставляемую артелями. В 1924 г. им было скуплено свыше 5 млн. штук сельди или 1/6 часть всей отправленной на внутренний рынок продукции. Сезон 1925 г. для Дальцентросоюза из-за общего недолова рыбы был неудачным, убытки составили 13 тыс. руб. .
       В рыболовстве существовал и "промежуточный" сектор. Это были сельские общества и кресткомы, которые еще до организации рыболовецкой кооперации занимали в деятельности крестьянского населения большой удельный вес. В 1926 г. доля сельских обществ и кресткомов  в  рыболовстве  Приморья  составляла 23,9% общей добычи – 87661 ц. .
       1923-1926 гг. представляют собой своеобразный этап в развитии рыболовецкой кооперации на Дальнем Востоке, характеризуются повсеместным ростом различных форм и видов кооперации, складывается система хозяйственных объединений крестьян-рыбаков. Государство укрепляет рыболовецкую кооперацию, передает ей неэксплуатируемые рыбопромышленными предприятиями рыболовные угодья и промыслы. Это сказалось на общем развитии кооперативного движения на Дальнем Востоке (см. таблицу 6).
       В период нэпа государство направляло деятельность рыболовецкой кооперации на увеличение общей добычи и производство рыбопродукции (см. таблицу 7).
       В 20-е годы финансовая слабость рыбопромысловой кооперации оказывала негативное воздействие на ее развитие. Это сковывало деятельность рыболовецкой кооперации, делало ее не конкурентоспособной по сравнению с русским частным капиталом и государственным (см. таблицу 8).
       Приморская кооперация оказалась тесно связана с государственной рыбной промышленностью через поставку рыбопродукции госрыбтрестам на основании совместного договора. Так, в 1925/1926 г. Примпромрыбаксоюз имел договор на поставку рыб лососевых пород  Дальгосрыбтресту на 37 тыс. руб., Дальгосторгу – 80 тыс. руб. .
        Рыболовецкие артели не входившие в какой-либо Союз (их называли "дикими"), вынуждены были сдавать свою продукцию разным организациям: с Дальгосторгом работало шесть "диких" артелей, с Рыбопродуктом и Торговым Домом М.М. Люри – по две . Артелям приходилось вести промысел в сложных условиях, ощущая недостаток в кредитах и хорошем промысловом оборудовании. Заработки от рыбного промысла у членов "диких" артелей являлись единственным источником их существования.
         В 1926 г. восстановительный процесс нельзя считать законченным по отношению к ловецкому хозяйству, т. к. в годы нэпа еще продолжалось формирование рыболовецкой кооперации, вовлекались в ее ряды новые рыбацкие массы.
      Таким образом, период нэпа в Приморье представлял собой своеобразный этап в развитии рыболовецкой кооперации. В районах края произошло зарождение различных форм и видов кооперации, шло вовлечение в ее состав местного русского и аборигенного населения.
Учитывая, что государственная рыбная промышленность и кооперация в рыболовстве действовали параллельно, новая власть начинает постепенный перевод рыболовецкого хозяйства в русло социалистической системы. Однако это преобразование предполагало в период нэпа не ликвидацию его индивидуальной собственности, а постепенную ее трансформацию в коллективную, которая в условиях диктатуры пролетариата считалась тождественной социалистической.
        Артели, товарищества были определены как переходная форма коллективного ведения хозяйства в рыболовстве и государство планировало в будущем, на базе кооперации перевести их к новой, считалось более прогрессивной форме коллективного ведения рыболовства – колхозной.

МАНДРИК Анатолий Тимофеевич, доктор исторических наук, старший научный сотрудник, заведующий сектором истории советского общества на Дальнем Востоке  Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока, Дальневосточного отделения  Российской академии наук.

690600 г. Владивосток, ГСП. Пушкинская, 89. Раб тел. (4232) 26-14-54.