К началу 1917 г. кадровые полевые войска Приамурского военного округа находились на австро-венгерском фронте 1 мировой войны. Это были 1-й, 4-й и 5-й Сибирские армейские корпуса (1-й Сиб. арм. корпус - 1-я и 2-я Сибирские стрелковые дивизии, 4-й Сиб. арм. корпус - 3-я и 9-я Сибирские стрелковые дивизии, 5-й Сиб. арм. корпус - 6-я и 10-я Сибирские стрелковые дивизии) с соответствующими нумерациям дивизий стрелковыми артиллерийскими бригадами и частями корпусного подчинения, первоочередные и льготные части Амурского и Уссурийского казачьих войск, Приморский драгунский полк. Из регулярных первоочередных частей округа лишь в крепости Владивосток, как и в мирное время, дислоцировался гарнизон крепостной артиллерии (две двухполковые крепостные артиллерийские бригады). Во Владивостоке также стояли 35-й и 46-й запасные Сибирские стрелковые полки. Непосредственно к февралю 1917 г. в состав Владивостокского крепостного гарнизона входили 4 крепостных артполка, 8 караульных команд сибирских стрелковых полков 4-го Сибирского корпуса, 726-я пешая Пензенская дружина государственного ополчения, отдельный телеграфный батальон, несколько горных артдивизионов, Сибирский флотский экипаж, несколько миноносцев, вспомогательный крейсер “Печенга” и другие воинские части, подразделения и тыловые учреждения окружного подчинения.
     Кроме того, в Приамурском военном округе располагался 8-й ополченческий корпус, состоящий из трех бригад (31 дружина государственного ополчения). Из них 20 концентрировались в пограничных городах - Благовещенске, Хабаровске, Спасске, Никольске-Уссурийском и Владивостоке. Для охраны границы от хунхузов ополчение было усилено артиллерией - 6 легкими ополченческими батареями. В связи с тем, что в округ стали направлять военнопленных, для их охраны было выделено 16 дружин Приамурского округа, переформированных из обычного четырехротного состава в усиленный восьмиротный. 11 дружин были введены в Манджурию для охраны КВЖД. С получением тревожных сигналов о порче железной дороги германской агентурой, охрана КВЖД была усилена переформированием этих дружин из штатного четырехротного в шестиротный состав.
     Но и эти дружины так и не вступили в боевое соприкосновение с диверсантами противника. Конный отряд монгольского автономиста Бабучжаба, выходца из Чжосотуского аймака, с 1912 г. боровшегося за Монголию, свободную от власти Китая, уничтожил германский диверсионный отряд Попенгейма, намеревавшийся взорвать Большой Хинганский тоннель и ряд мостов на КВЖД.
     Говоря о дружинах государственного ополчения, следует отметить, что авторы “Истории Краснознаменного Дальневосточного военного округа” называют иную цифру: 23 дружины (6 казанских, 5 вятских, 3 пензенские, 3 пермские, 3 самарские, 2 саратовские и 1 оренбургская) и 14 запасных сотен Амурского и Уссурийского казачьих войск.
     В пеших дружинах и запасных сотнях сильны были традиции землячества. В них собрали казаков запасных категорий и ратников ополчения - пожилых (старше 43 лет), непригодных к строевой службе военнообязанных, по преимуществу из Европейской России и Западной Сибири. Они несли гарнизонно-караульную службу, в частности ими охранялось 14 тыс. Военнопленных (9345 австро-венгров, 3725 немцев и 1236 турок), размещенных в границах округа. Кадровые крепостные части Владивостока и Николаевска (артиллеристы, саперы, телеграфные подразделения) были сильно разбавлены запасными, которые заняли место тех, кто был переброшен на театр войны.
     На запасные полки приходилось в среднем по 10 тыс. чел. личного состава. Рамок штата у этих центров подготовки маршевого пополнения не было. Рота, минимум, насчитывала 450 тыс. чел., в полку (16 рот) было 7200 строевых солдат и офицеров против 4000 солдат и офицеров боевого полка в развернутом по штатам военного времени состоянии, при полной укомплектованности.
     К февралю 1917 г. в округе (с учетом Амурской и Сибирской флотилий) насчитывалось до 80-100 тыс. военнослужащих. Только в одном Владивостоке их скопилось до 46 тыс. чел.
     Бытовое неустройство и скученность вызывали недовольство нижних чинов, делая их восприимчивыми к пропаганде РСДРП(б). Специальные технические подразделения с большим процентом грамотных промышленных рабочих явились оплотом большевистского влияния в армии.
     При первом известии о революции в Петрограде и отречении Николая II от престола 3 марта 1917 г. Хабаровский комитет общественной безопасности (КОБ) арестовал прибывших из командировки во Владивосток командующего войсками Приамурского военного округа генерала-от-артиллерии А.Н.Нищенкова и Приамурского губернатора шталмейстера Н.Л.Гондатти. Исправляющим должность командующего округом временно избрали начальника военно-топографического отделения штаба округа Генерального штаба генерал-майора А.Д.Давыдова (впоследствии военспец РККА). Уже в 6 часов утра 7 марта приказом №2 генерал-майор А.Д.Давыдов сложил с себя власть в полной мере. На должность командующего Хабаровского гарнизона и войсками округа комитет офицеров Хабаровского гарнизона на совместном заседании с городским КОБом избрал некоего престарелого полковника К.А.Высоцкого, командира 305-й Вятской дружины государственного ополчения, расквартированной в городе. На собрании в городском Доме, где проходила процедура избрания, тут же встал К.А.Высоцкий и выступил с пространной речью, в которой выразил радость по случаю свершившегося “Великого возрождения России”. Как писала тогдашняя пресса, “попутно в своей речи он напомнил грустную страницу истории, которую пришлось пережить нашей доблестной армии в тисках старого режима. Командующий войсками как участник турецкой и японской кампаний привел примеры из боевой жизни армии, которой в силу царившего хаоса в правлении страной приходилось переживать ужасы и поражения”.
     Это собрание положило начало той митинговщины, хаоса и бестолковости, которые захлестнули Приамурский округ, как и всю русскую армию. Прежде фронтовых частей эти несвойственные армии явления поразили, подобно вирус, изнывающих от вынужденного безделья, оторванных от семей, дома и мирного труда солдат запасных и ополченческих частей во внутренних округах. Семейные мужчины средних и старших возрастов менее стойко переносили тяготы и лишения войны.
     В феврале-марте 1917 г. борьба революционных партий за войска Приамурского военного округа не приняла острых форм, что явилось следствием двух причин. Во-первых, главные революционные события развернулись в Центральной России. Во-вторых, с получением официальных сообщений об отречении Николая II начальники гарнизонов повсюду заявили о переходе на сторону новых властей и призывали подчиненных к сохранению спокойствия, порядка, правильной работы в тылу и повиновению старшим начальникам. Так, 4 марта 1917 г. комендант Владивостокской крепости генерал-лейтенант Д.Д.Крылов приказал офицерам лично прочесть манифест великого князя Михаила и разъяснить нижним чинам необходимость подчинения Временному правительству, которое требует строжайшего соблюдения воинской дисциплины, “без таковой невозможна победа над злейшим внешним врагом”.
     Тем не менее прокатилась волна арестов генералов и штаб-офицеров, подозреваемых в симпатии к монархии и известных своим служебным рвением. Так, 7 марта по постановлению Совета рабочих и военных депутатов в Харбине был арестован командир 618-й пешей Томской дружины полковник Фридрих. Тогда же во Владивостоке по постановлению Исполнительного комитета Совета рабочих и военных депутатов были арестованы прокурор военно-окружного суда генерал-майор В.И.Шинкаренко, командир Владивостокской крепости саперной бригады генерал-майор А.А. фон Агте и ряд штаб-офицеров. Наказной атаман Уссурийского казачьего войска (он же губернатор Приморской области) генерал-лейтенант В.А.Толмачев и состав чинов войскового правления были смещены. В управление Уссурийским казачьим войском вступил Временный исполнительный комитет из 12 членов, избранных делегатами войска и его частей. Председателем комитета оказался некий есаул Попов.
     Это было началом той “чехарды” высшего и старшего командного состава, которая захлестнула Приамурский округ, как и все остальные округа и действующие фронты тогдашней русской армии. Парадоксом революционных событий явилось то, что в условиях войны специалисты, занятые выявлением и борьбой с вражеской агентурой, объявлялись слугами старого самодержавного режима.
     С первыми сообщениями из столицы о падении монархии во всех частях Приамурского военного округа начали создаваться солдатские комитеты. Первоначально они были исключительно в руках меньшевиков и эсеров, кроме Владивостокского. Это объясняется прежде всего малочисленностью большевиков в регионе. На первое собрание социал-демократов в Хабаровске 29 марта 1917 г. явилось 7 социал-демократов, и из них только два большевика. В Хабаровске и других крупных гарнизонах Дальнего Востока - Владивостоке, Харбине, Благовещенске в первые же дни после падения монархии сформировались союзы офицеров-республиканцев. Они объединяли офицеров, преимущественно младших, либерально-демократической политической ориентации. Своей интеллигентной болтовней эти офицеры военного времени, призванные из запаса или ускоренно обученные в военных училищах и школах прапорщиков, - в сущности чуждые армии люди - играли на руку большевикам, имевшим одной из главных задач текущего момента развал старой армии как важнейшего государственного института наряду с полицией, судом и старой юстицией. Так, на многолюдном собрании офицеров и классных чинов в гарнизонном собрании Владивостока в воскресенье 26 марта 1917 г. большинство присутствующих присоединилось к постановлению Совета рабочих и военных депутатов о необязательном отдании чести на улицах и в общественных местах. В результате собрание присоединилось к этому предложению целиком.
     1-8 мая 1917 г. состоялся краевой съезд военных делегатов Приамурского военного округа. На съезде присутствовали 75 делегатов от гарнизонов Хабаровска, Владивостока, Никольска-Уссурийского, Гродеково, Шкотово и др. Из 14 вынесенных на повестку дня вопросов 5 (конструирование Совета солдатских депутатов, создание самоуправляющих органов от ротного до окружного, командующий войсками, контрольные советы при командующем, права солдата-гражданина) были политического характера; остальные касались повседневного быта и хозяйственной жизни войск. На съезде было образовано 5 секций: организационная, правовая, хозяйственная, смешанная и воспитательная, которые рассмотрели вопросы о правах солдата-гражданина, состоянии дисциплины и отпусках на сельскохозяйственные работы, об отправляющихся на фронт и др. Председателем съезда практически единогласно был избран большевик С.М.Гольдбрейх, его заместителем - делегат из Хабаровска Загибалов. В работе съезда деятельное участие принял большевик Ф.В.Шумятский.
     Делегаты военного съезда, помимо того, участвовали в работе проходившего во Владивостоке с 4 по 7 мая 1917 г. I Краевого съезда Советов Дальнего Востока. На этом съезде присутствовали 99 чел., из них 23 рабочих и 76 военных. Он рассмотрел вопросы о деятельности Советов рабочих и солдатских депутатов, об отношении к войне, миру и Временному правительству, выработал устав Советов рабочих и солдатских депутатов, согласно которому Совет являлся органом “политико-революционным и экономическим”, имеющим право “рассматривать вопросы военного и профессионального устройства”.
     Преобладание солдат и членов леворадикальных партий на съездах привело к тому, что резолюции, принятые на пленарных заседаниях и на заседаниях отдельных секций, только усугубляли развал в войсках.
      14 марта 1917 г. была образована Военная комиссия Владивостокского Совета, куда входили 40 членов, руководящих работников комитетов нижних чинов гарнизона. Президиум Военной комиссии состоял из 5 человек: председатель, 2 заместителя и 2 члена президиума. В задачи Военной комиссии входило проведение оргработы в частях, укрепление воинской дисциплины, агитация и пропаганда в солдатских массах, систематическая информация личного состава о текущих событиях, пресечение контрреволюционных вылазок, контроль над деятельностью коменданта, штаба крепости и всего Приамурского военного округа. С самого начала Военная комиссия была под контролем большевиков в отличие от других Советов Дальнего Востока. Во главе комиссии был кадровый офицер большевик В.В.Сакович - командир 12-й роты 4-го Владивостокского артполка, капитан. Тон в ее работе задавали солдаты и матросы - большевики А.П.Алютин, В.П.Владивостоков, А.А.Воронин, Л.Е.Герасимов, Я.К.Кокушкин, Э.К.Кистер, Е.Ходанович, Л.Тонконогий.
     26 марта 1917 г. Дальний Восток облетело сообщение, что командующим войсками Приамурского военного округа назначается генерал-майор К.Н.Хогандоков, бывший военный губернатор Амурской области. Большевики с самого начала затеяли кампанию дискредитации командующего, распостраняя слухи в солдатской массе о Хогандокове как казачьем генерале Свиты Его Величества и бывшем командире “дикой” Туземной дивизии.
     В мае 1917 г. в качестве комиссара Временного правительства прибыл правый меньшевик Ходоров. Военная комиссия не имела ничего против кандидатуры генерала Хогандокова, однако возразила против Ходорова и направила своими комиссарами в штаб округа солдата 4-го крепостного артполка Линаса и члена президиума комиссии матроса Сибирской военной флотилии Башаева. К.Н.Хогандоков превратился в простую игрушку в руках Военной комиссии. Так, в начале мая он был вынужден согласиться с резолюциями пленарного заседания Военной комиссии, где разбирались конфликты между командиром 2-го Владивостокского крепостного артполка полковником Н.А.Радау, командиром 726-й пешей Пензенской дружины полковником Ушаковым и комитетами этих частей.
     Не миновало Дальний Восток и создание особых ударных батальонов из добровольцев, которые своим энтузиазмом должны были укрепить фронт и воодушевить обычные части на войну до победного конца. В июне-июле 1917 г. на территории Приамурского округа были сформированы и отправлены по железной дороге на фронт 3 “батальона смерти” и 1-й Приамурский революционный батальон под командованием известного в Никольск-Уссурийском прапорщика Хабарова. Хотя по своей сути это было негативным явлением. Из обычных фронтовых и тыловых частей уходил самый надежный, боевой элемент, сторонники войны до победного конца. Обычные части все больше стали превращаться в инертную массу, легко подверженную влиянию любых лозунгов популистского толка.
     1917 год характерен и тем, что солдаты тыловых частей, не находившихся на передовой, могли получать отпуск на время полевых работ. Прежде всего отпуска получали семейные солдаты старших возрастов. Летом же начался процесс увольнения со службы солдат призывов 1894-1896 гг., т.е. мужчин достигших 43 лет. Этот необдуманный акт еще более дезорганизовал дисциплину в армии. Солдаты видели, что их некоторые старшие товарищи едут домой, и тогда вовсе пренебрегали службой. Осенью 1917 г., после выступления генерала Л.Г.Корнилова, процесс демобилизации постепенно стал превращаться в процесс самодемобилизации. Сначала поодиночке, затем все чаще и чаще, уже группами и целыми подразделениями солдаты дезертировали из своих частей и почти всегда - с оружием. Оружие накапливалось в деревне у фронтовиков, в основном представителей сельской бедноты и обедневших в ходе войны середняков. Они и были теми, на кого делали ставку большевики в борьбе за умы в деревне.
     1-я краевая конференция РСДРП(б) 18 сентября 1917 г. решила послать в воинские части лучшие партийные силы. После этого влияние большевиков среди солдат еще больше стало расти. На следующий день, 19 сентября, в “Известиях Владивостокского Совета” было опубликовано сообщение о собрании в 4-м Владивостокском крепостном артполку. Присутствующие 500 солдат приняли “Воззвание к гарнизонным и рабочим организациям”, где говорилось: “Мы пришли к убеждению, что нет больше путей, которые бы явились избавлением для России, кроме одного - социальной революции. Мы убедились, что только уничтожение частной собственности на землю, фабрики, заводы, рудники и шахты является средством для избавления России от страданий, в которые она поставлена капиталистами. Мы убедились, что чем скорее состоится переход от капитализма к социализму, тем скорее воспрянет Россия”. На этом же собрании солдаты обсудили вопрос о выводе из Советов рабочих и солдатских депутатов лиц, не защищающих интересов трудового народа.
     В ответ на выступление генерала Корнилова в центре России рабочие Дальнего Востока начали усиленно вооружаться. В этом им помогли революционные солдаты частей Приамурского военного округа. В сентябре 1917 г. в 4-м Владивостокском крепостном артполку состоялось совместное заседание солдат и рабочих вагоносборочных мастерских. Полковой комитет решил передать рабочим 300 винтовок. 1000 винтовок передали им крепостные минеры. Тогда же вышла из повиновения 724-я пешая Пензенская дружина государственного ополчения (4000 штыков). Целиком вышел из-под влияния эсеров и перешел на сторону большевиков Хабаровский гарнизон.
     Солдаты, вчерашние рабочие и крестьяне, устали от митинговой бестолковщины 1917 г., неспособности Временного правительства решить вопросы о мире, о земле, другие насущные для трудящихся вопросы. Неграмотная солдатская масса, измученная лишениями войны и поражениями на фронте, объективно тяготела не к голосу разума, голосу мудрого политика-государственника, а к горячим популистским призывам любого политического авантюриста, обещавшего мир, землю и свободу в понятных для их культурного уровня лозунгах. К тому же в правительственных кругах не осталось государственных мужей масштаба С.Ю.Витте и П.А.Столыпина. Политические марионетки, сменяющие друг друга с калейдоскопической быстротой, дискредитировали себя в глазах народа пустой болтовней, склонностью к склокам и интригам. В стране наступил политический вакуум, власть лежала под ногами.

     Владимир Николаевич ЗУЕВ, научный сотрудник центра изучения революционных движений на Дальнем Востоке, Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН
Рабочий телефон: (7-4232)261454.