Когда 26-летний ботаник и действительный член Русского географического общества К.И.Максимович узнал, что осенью 1853 года фрегат "Диана" отправляется в кругосветное плавание, конечной целью которого является русский Дальний Восток, то приложил все усилия, чтобы попасть в экспедицию. Это путешествие в качестве ботаника и коллектора живых растений для ботанического сада послужило ему отличной школой и осталось лучшим впечатлением на всю жизнь.
       18 сентября 1853 года "Диана" вышла из Санкт-Петербурга, посетила Рио-де-Женейро в Бразилии, Вальпараисо в Чили, Гонолулу на Сандвичевых островах и почти через год, 11 июля 1854 года, зашла в бухту Де-Кастри, где и высадился Максимович. Три года провел он в Приамурье, исследовав за это время Амур и его притоки, совершив десятки небольших экспедиций в поисках интересующих его растений. Максимович предпринял попытку подняться по реке Уссури, но ему не удалось этого сделать ввиду отказа китайцев пропустить в этот район. За время зимовки он сортировал все собранные экземпляры флоры, приводил в порядок коллекции, готовил их к окончательной обработке.
       Когда 17 марта 1857 г., проехав через всю страну, он вернулся в Санкт-Петербург, то привез с собой не только прекрасные коллекции, но и план своего первого научного труда, обобщающего все наблюдения за флорой Дальнего Востока, с множеством рисунков. Труд "Первенцы амурской флоры" увидел свет уже через два года, вызвал оживленный интерес среди ученого мира и принес автору Демидовскую премию и почетное имя в ботанической литературе, но эта весть застала Максимовича в пути: он вновь отправляется в Амурский край, на этот раз не морем, а по суше, через Сибирь.

       Тем временем первую тропу в Приморье пробивал Михаил Иванович Венюков. 1 июня 1858 года М.И.Венюков со своими спутниками вышел в путь из станции Казакевичево. Запрягшись бурлаками, или, как тогда говорили, бичевой, они медленно пошли вверх по течению реки Уссури. Тяжелее всех приходилось Венюкову: ему надо было не только тянуть свою лямку, но и вести при этом счет шагам, чтобы потом можно было определить пройденное расстояние.
       Высокая густая трава вдоль речных берегов, заболоченные участки, огромные валуны, выступающие из воды, затрудняли маршрут путешественников. К вечеру Венюков буквально падал от усталости и, едва успев заполнить путевой дневник, засыпал прямо у костра.
       В начале лета, как известно, в Приморье стоит период дождей. Влага постоянно висевшая в воздухе, пропитала вскоре всю одежду членов экспедиции, а смой большой неприятностью было то, что отсырели сухари и стало портиться другое продовольствие. Каждая верста пути давалась исследователям ценой огромного напряжения сил и воли в условиях строжайшей экономии продуктов. Тяжесть и монотонность этого небыстрого движения вверх по реке скрашивали встречи с местными жителями. Михаил Иванович, понимая важность первого впечатления нанайцев от встречи с русскими, старался все отношения строить на добрых, взаимовыгодных условиях.
       Чем больше наблюдал Венюков за жизнью нанайцев, чем больше знакомств он завязывал с местными жителями, тем большей симпатией проникался к ним. Он даже принял решение на одном из этапов пути оставить у местных жителей часть груза и самую большую лодку. Он записал в путевом дневнике: "Возросшая уверенность в доброжелательстве к нам гольдов дала мне возможность расстаться с частью моих спутников без опасения за их участь и за успех нашего дела".
       В районе современной реки Арсеньевки (Даубихе) М.И.Венюков обнаружил следы старых развалин - остатки древнего поселения. "Все течет, все изменяется, - вспоминал путешественник латинскую поговорку. - Когда-то здесь люди ловили рыбу, строили себе жилище, а ныне глушь и безлюдье вокруг... Куда ушли отсюда жители? Может, в поисках нового места для поселения, более удобного? Догадки, одни лишь догадки..."
       12 июля 1858 года экспедиция пришла к устью реки Фудзи, оттуда начался подъем на хребет Сихотэ-Алинь. Он был пройден за три часа. Как только спустились с отрогов гор, все сразу же почувствовали близость моря, а еще через пять дней наступил тот долгожданный миг, когда запыленные сапоги путешественников ступили на морской песок.
       Сильный северо-восточный ветер разогнал тучи, низко висящие над берегом, и с грохотом погнал большие волны к прибрежным камням. Венюков со спутниками долго стояли и зачарованно вглядывались в морскую панораму. Вот он, Тихий океан, к которому давно уже стремился русский человек. Только раньше все дороги сюда вели морем, на этот раз впервые был преодолен пеший маршрут: от Хабаровки через Сихотэ-Алинь к океану. К концу года результаты исследований были представлены в Сибирский отдел Общества.

       Сибирский отдел Императорского Русского географического общества понимал всю важность исследований, которые нужно было провести на новых землях. В 1858 году общее собрание постановило направить экспедицию в Уссурийский край. Покровитель отдела граф Н.Н.Муравьев-Амурский назначил подполковника К.Ф.Будогоского начальником экспедиции. Цели и задачи этого путешествия были предельно ясны: исследование и съемка демаркационной  линии, а также побережья Японского моря, и составление подробной карты Приморья.
       Уссури только 8 апреля 1859 года очистилось ото льда. Этого дня и ждали члены экспедиции. Флотилия лодок отправилась в путь вверх по реке. Затем по Сунгачи путешественники добрались до озера Ханка. Заложив военный пост Турий Рог, члены экспедиции вновь отправились в путь. Прорубая топорами девственный лес, кружась порой по несколько часов на одном месте, идя зигзагами по невесть откуда взявшимся лесным тропинкам, Уссурийская экспедиция пробралась сквозь чащу к устью небольшой реки, которая вывела их к морю в районе Славянского залива. Здесь густой туман и сырость заставили всех одеться потеплее. Берег, по которому путники должны были выйти к заливу Посьет, был пустынен и неприятен своей безжизненностью. Только белые скалы-кекуры, торчавшие в нескольких местах из воды, оживляли этот скучный пейзаж и напоминали сказочные парусные суда.
       15 июня 1859 года путешественники разбили лагерь в западной бухте залива, названной ими тогда же в честь Уссурийской экспедиции бухтой Экспедиции. Через несколько дней в бухту пришел пароход-корвет "Америка", который и забрал экспедиционные карты, послужившие основой установки новой границы между Россией и Китаем.

4. Как господь бог засевал Приморье

       Более удачным закончилась для ботаника К.И.Максимовича вторая попытка попасть в Приморье. 1 июня 1860 года, пройдя 400 верст за 25 дней, из которых около пяти суток выпали на простой, вызванный сильными дождями и временем, необходимым для просушки коллекций, Максимович вышел к морю. Только сейчас, стоя на морском берегу и пытаясь сквозь густой туман разглядеть окрестности, путешественник понял,

Приморье

       Увлекшись рассказами своего товарища по Дерптскому университету К.И.Максимовича Ф.Б.Шмидт стал мечтать о Дальнем Востоке, знакомстве с его необычной природой. Поэтому 28-летний Федор Богданович без раздумий согласился стать начальником Сибирской экспедиции, организованной Русским географическим обществом, в задачи которой входил поиск полезных ископаемых - этим занимался сам Шмидт, - сбор коллекций, топографическая съемка местности и этнографические наблюдения.
       Первые месяцы он работал на Сахалине, а затем, воспользовавшись попутным рейсом "Америки", отправился из Николаевска-на-Амуре на юг Приморья. 23 мая 1861 года пароходо-корвет отправился в рейс. В одном из своих последних писем Максимович сообщал Шмидту о своем путешествии в Ольгу, а теперь Федор Богданович шел, можно сказать, по его следам. Он тоже захотел подняться по реке Аввакумовке до отрогов Сихотэ-Алиня, побродить по глухой тайге, сходить к открытым свинцовым месторождениям. На последнее ему уже не хватило времени, но, тем не менее, путешественник покидал Ольгу переполненный впечатлениями о величественном хребте, о берегах, покрытых шелковистым песком, о девственной тайге, подступающей местами к самому берегу.
       Зайдя по пути во Владивосток, "Америка" пришла в Посьет. Два месяца провел здесь Ф.Б.Шмидт, составлял карту полезных ископаемых. Обратный путь на Амур лежал мимо Владивостока по реке Суйфун к Уссури. В этих местах Шмидт оказался впервые, и он был очень доволен неторопливым продвижением лодки по реке. То в одном, то в другом месте устраивались небольшие остановки, и ученый имел возможность поближе познакомиться и с местными жителями, и с растительным миром Приморья. Федор Богданович писал: "Но после хорошо мне знакомого однообразия Сахалинской флоры в Посьете и других южных гаванях я нашел такое изобилие в новых для меня формах, что сначала растерялся и едва мало помалу пришел в себя среди новой для меня растительности страны".
       Позднее Ф.Б.Шмидту казалось, что он недостаточно глубоко изучил месторождения полезных ископаемых Приморья. Но так считал только сам геолог, другие же исследователи, которые шли по его следам, обязательно упоминали в своих отчетах о результатах работы Шмидта. Общие итоги экспедиции составили два тома трудов, изданных в 1868 году. За работу на Дальнем востоке Русское географическое общество наградило Ф.Б.Шмидт золотой медалью.

       Сотни книг рассказывают нам о путешествиях и исследованиях в Приморье. У одних авторов вышли в свет солидные тома в роскошных переплетах с золотым тиснением, другие довольствовались более скромными публикациями. Такими были работы члена Сибирского отдела Общества И.А.Лопатина.  Тем не менее труды геолога Лопатин вошли в золотой фонд литературы о нашем крае.  Лето 1862 года он провел во Владивостоке, Посьете и Ольге.  Вскоре результаты его работ были опубликованы в "Записках Сибирского отдела Императорского Русского географического общества".
       Через два года Иван Иннокентьевич вернулся в Ольгу, где занялся уточнением месторождения свинца. Два с лишним месяца Лопатин уточнял расположение уже известных залежей и разыскивая новые. К сентябрю 1864 года, когда настала пора вернуться в Иркутск, котомка геолога была доверху набита пробами.
       Прошло еще три года. Результаты анализов показывали перспективность разработки месторождений свинцовых руд и правительство было заинтересовано в скорейшем открытии хотя бы одного рудника. Близость к прекрасной бухте давала надежду, что добыча может начаться довольно быстро и вестись успешно. 8 августа 1868 года И.А.Лопатин появился в Камень-Рыболове. Из последнего трудного путешествия по Сахалину И.А.Лопатин вывез не только прекрасные результаты, но и жесточайший радикулит, который его и свалил на Ханке.
       Вынужденная остановка - шли проливные дожди, -  а главное болезнь заставили Иннокентий Александрович отказаться от поездки в Ольгу. Из Владивостока геолог попал только на остров Аскольд, о золотых россыпях которого ходило немало слухов и легенд.
       Вернувшись той же осенью в Иркутск И.А.Лопатин, которому в то время было 31 год, не откладывая в долгий ящик, выполнил решение, которое созрело в последнем путешествии. В своем рапорте на имя генерал-губернатора Восточной Сибири он написал: "Предписанием от 14 апреля 1867 г. за N 700 вашему превосходительству угодно было возложить на меня поручение касательно исследования в 1867 и 1868 годах Амурской страны в минеральном отношении по мере ассигнования на то средств. Исполняя это дело, я лишился здоровья, потому принужден, ваше превосходительство, оставить службу правительству".
       Почти через сорок лет со дня основания Русского географического общества положение с исследованиями в Приморье изменилось. Местные деятели решили, что они имеют достаточно сил, чтобы самостоятельно заняться изучением края.